Взаимодействие языков (или языковые контакты) - один из важ-нейших факторов их исторического развития. Изучение взаимодей-ствия языков занимало большое место в теоретических концепциях Вильгельма фон Гумбольдта и Гуго Шухардта, И.А.Бодуэна де Куртенэ и Николая Яковлевича Марра; языковые контакты являются предметом изучения и современных лингвистов.
Взаимодействие языков - сложный процесс, охватывающий не только речевую деятельность при овладении вторым языком и при двуязычии, не только проблему проницаемости языковой структуры, но и взаимодействие самих народов - носителей языка.
Наиболее существенными аспектами языковых контактов являются заимствование, скрещивание и образование смешанных языков.
Заимствование языковых единиц.
Заимствованию подвергается прежде всего и главным образом лексика. Более того, заимствование - один из основных способов обогащения словарного состава языка. Заимствование не является механическим включением слова одного языка в другой: при заимствовании происходит изменение лексического значения, фонетики и морфологии слова. На основе заимствованных и усвоенных слов и морфем (в основном словообразовательных префиксов и суффиксов) образуются новые слова, которых нет в языке-источнике.
Различаются непосредственные (контактные) и опосредованные (неконтактные) заимствования. Опосредованные заимствования распространяются, прежде всего, на терминологическую лек-сику, причем заимствование идет нередко через язык-посредник. При контактном заимствовании проникновение иноязычных слов более значительно. Так, в современном английском языке слов англосаксонского происхождения около 30%: завоевание Англии в ХI в. норманнами привело к тому, что английский язык усвоил большое количество слов романского происхождения (французских и латинских); в румынском языке только в основном лексическом фонде около 22% славянских слов.
Скрещивание языков.
При непосредственном и длительном контакте языков и проис-ходящем при этом скрещивании (интеграции, интерферен-ции) языков происходит ассимиляция
одного из двух языков, он вытесняется из общения и утрачивается. Однако вытесненный язык никогда не исчезает бесследно: он как бы "растворяется" в выживающем языке и видоизменяет его "состав".
Различают два рода таких следов вытесненного языка в сохранившемся: субстрат и суперстрат - в зависимости от того, принадлежал ли вытесненный язык местному населению или это был язык пришельцев.
Субстрат (лат. substratum – от sub – «под», stratum – «слой, пласт») - это следы местного вытесненного языка в языке пришельцев, ставшем языком всего смешавшегося населения данного ареала. Так, субстратный характер носят следы исчезнувшего фракийского языка индоевропейской семьи древнейших жителей Балкан в новых балканских языках народов-пришельцев; особенно заметен фракийский субстрат в румынском и албанском.
Суперстрат - это следы утраченного языка пришельцев, усвоивших местный язык, который стал, таким образом, языком и коренного, и пришлого населения этой местности. Примером суперстрата, оказавшего влияние на сохранившийся местный язык, может быть тюркское наречие волжско-камских булгар, проникших в VII в. на Балканы и слившихся с местными племенами лаков и фракийцев, а также с пришлыми в начале VII в. славянскими племенами. Так, этноним южнославянского народа «болгары» - это одно из тюркских суперстратных явлений в болгарском языке.
Суперстратное происхождение также у этнонима французы. Германоязычное племя франков, жившее в III в. по Рейну, на рубеже V - VI вв. завоевало Галлию, образовав Франкское государство, однако при этом переняло местный галло-романскнй язык. Таким образом, самоназвание французов, как и топоним France, - явления германского суперстрата во французском языке.
В исследованиях языковых контактов иногда пишут также о языке - адстрате (лат. ad- «при, около»). Это результаты влияния одного языка на другой в условиях длительных контактов соседних народов, при котором не происходит ассимиляции и растворения одного языка в другом. Примерами адстратных явлений могут быть скандинавское влияние на английский язык в IX - XI вв., белорусско-польское и белорусско-литовское взаимовлияние в пограничных ареалах.
Влияние вытесненного языка может быть разной силы. Иногда оно вполне ощутимо, как, например, суперстратные пласты нормандской лексики, главным образом книжной и отвлеченной, в английском языке. Чаще, однако, воздействие контактирующих языков выступает как глубинные, подводные силы, в союзе с другими факторами направляющие развитие языка. Так, к утрате склонения в английском языке вели разные причины, и прежде всего внутренние: общегерманская тенденция к аналитизму, рост численности предлогов, ослабление различительной силы гласных. Вместе с тем, по мнению Отто Есперсена, утрате склонения способствовало также и скандинавское влияние IX - XI вв. - времен набегов викингов и Данелага (господство англичан на северо-восточном побережье Англии). Антуан Мейе объяснял распадение индоевропейского праязыка различиями в субстрате отдельных районов Евразии, заселявшихся индоевропейцами. Алексей Александрович Шахматов видел угро-финский субстрат в смешении [ц] и [ч] в ряде северно-русских говоров. Конвергентное развитие языков Балканского языкового союза во многом обусловлено общим для этих языков фракийским и иллирийским субстратом.
Теорию субстрата разработал в начале 19 в. датский ученый Якоб Бредсдорф. Затем она была развита в 60-80‑х гг. Грациадио Асколи и Гуго Шухардтом, а позже Вигго Брёндалем, Антуаном Мейе, Отто Есперсеном.
Вместе с тем картина ареального взаимодействия языков далеко не исчерпывается теорией субстрата, в которой схематично представлены лишь предельные случаи смешения языков, когда один из языков гибнет, подчиняясь другому. Языковые контакты многообразнее и часто носят более "мирный" характер. Так, постоянно взаимодействуют соседние языки. Они взаимно влияют друг на друга, в разной мере меняются, но не сливаются в один язык.
Длительные языковые контакты могут охватывать ряд языков, в результате чего возникает языковой союз, характеризующийся общими структурно-типологическими и материальными особенностями -генетически разных языков одного ареала. Так, балканский языко-вой союз включает языки греческий, албанский, румынский, болгарский, македонский. Эти языки имеют такие, например, грамматические общие черты, как аналитизм именного склонения, постпозитивный артикль, аналитическое образование формы будущего времени (при помощи глагола xomemь), совпадение форм родительного и дательного падежей.
Если смешение языков понимать очень широко, включая сюда факты заимствования слов, то все языки в той или иной мере являются смешанными. Однако еще Л. В. Щерба предлагал различать два типа взаимного влияния языков - заимствование и смешение языков. Смешение языков бывает только контактным и охватывает лексику, фонетику и грамматику, так что строй языка обусловливается не только родством языков, но и внеродственными влияниями.
Контактные языки.
Контактный язык - язык, возникший в условиях широко распространенного двуязычия. Среди контактных языков можно выделить смешанные и гибридные языки.
Смешанные языки.
Смешанный язык возникает в условиях полного двуязычия, когда представители двух групп достаточно хорошо владеют обоими языками, чтобы сопоставлять их элементы и заимствовать те или иные в новый стихийно конструируемый ими язык.
Например, к смешанным языкам относятся суржик и трасянка.
1) Су́ржик (от названия суржик - «хлеб из муки смеси разных видов зерна) - языковое образование, социолект, включающее элементы украинского языка в соединении с русским, распространённое на части территории Украины, а также в соседствующих с ней областях России и Молдавии. Лексика в суржике взята из русского языка, а большая часть грамматики - из украинского. Суржик - это некодифицированный разговорно-бытовой стиль языка, который возник вследствие массового продолжительного контактного украинско-русского двуязычия в его диглоссной форме.
Суржик возникает в результате системной интерференции (от лат. Inter «между», ferio «ударять» - изменения в языковой системе (или речевой деятельности индивида) вследствие языковых контактов (сам процесс подобных изменений и их результат) на фонетическом, морфологическом, лексическом, синтаксическом уровнях; он репрезентирован цельнооформленными лексемами - суржикизмами, которые накладываются на украинскую или русскую языковую основу; проявляется на базе региональных разновидностей украинского языка как языковой код в среде индивидов различных типов языковой компетенции, в разнотипных социально-корпоративных и коммуникативных сферах.
2) Трасянка - контактный язык или социолект на основе белорусского языка, преимущественно с русской лексикой и белорусскими фонетикой и грамматикой. Возник как средство общения между городскими и сельскими жителями. Лексика и грамматика трасянки сложна и богата, и образована она на основе двух близкородственных языков с устоявшимися литературными нормами. В переводе с белорусского слово «трасянка» буквально означает низкокачественное сено, когда крестьяне наспех смешивают, перетрясают свежескошенную траву с сеном. Смысл данного термина «недоброкачественная смесь» был перенесён в сферу языка. Своё новое значение («смесь русского и белорусского языков») слово получило относительно недавно, в 1970-1980х гг.
Гибридные языки.
Более искусственными являются гибридные языки. Это упрощенные языки, приспособленные для элементарного общения. Они не являются языками в собственном смысле слова. Например, креольские гибридные языки островов Индийского океана возникли в результате использования английского, французского, испанского, голландского и португальского языков как средства общения с коренным населением. В гибридных языках выделяются пиджины и креольские языки. Пи́джин (англ. pidgin) - общее наименование языков,
возникающих в ходе межэтнических контактов при острой необходимости достичь взаимопонимания. При образовании пиджина, как правило, контактируют три языка и более.
Обычно пиджинизированные языки возникали при контактах представителей европейской цивилизации с колонизируемыми народами, либо как лингва франка - в результате торговых отношений (от итал. lingua franca «франкский язык» - смешанный язык, используемый как средство межэтнического общения в определённой сфере деятельности). Как правило, эти образования отличаются примитивностью и остаются лишь средствами межэтнического общения. Словарный запас такого языка обычно не превышает 1500 слов. В случае если пиджин будет усвоен детьми и станет их родным языком (как это происходило, например, с детьми рабов на плантациях), он может развиться до состояния креольского языка. На территории России выделяется несколько гибридных языков:
1) Кя́хтинский язык (кяхтинский пиджин, русско-китайский пиджин, существовавший на рубеже XIX-XX вв. в районах Приамурья, Маньчжурии и Забайкалья, граничащих с Китаем (название - от города Кяхта). Лексика кяхтинского языка была преимущественно русской, однако грамматический строй – китайским: слова не изменялись, глаголы употреблялись в форме императива, существительные и местоимения в препозиции становились определениями и т. д. Знаменитая фраза «моя твоя понимай нету» связана с кяхтинским пиджином. В Китае одно время этот язык преподавался для нужд чиновников, торгующих с Россией, издавались учебники и существовали экзаменационные комиссии (обычно составители пособий при этом называли кяхтинский пиджин «русским языком»).
Кяхтинский язык перестал активно употребляться в первой половине XX века. Однако в 1990 г. около Улан-Батором ещё видели пожилых китайских торговцев, изъяснявшихся на этом языке.
2) Руссено́рск, руссоно́рск (норв. Russenorsk, Russonorsk ) - смешанный русско-норвежский язык, обслуживавший общение поморских и норвежских торговцев на северном побережье Норвегии. Существовал с 1750 по 1914 годы, когда велась активная морская торговля зерном и рыбой между Норвегией и Поморьем. В руссенорске зафиксировано около 400 слов, 50 % лексики - из норвежского языка, 40 % - из русского, остальные заимствованы из английского, нидерландского, нижненемецкого, финского и саамского. Грамматика и фонетика чрезвычайно упрощены.
Во многих случаях предложения в руссенорске скомпонованы не так, как в норвежском языке, например «Канске ден принципал по стова?» (А сам дома?). Здесь, с точки зрения норвежского языка, не хватает глагола-связки «er» . Многие предложения начинаются словом «канске» (норв. kanskje - может быть). Комбинация «ден принципал» с указательным местоимением определенной формы («ден») и неопределенной формой существительного не соответствует нормам норвежского языка. «По стова» значит «дома», предлог «по» имеется и в русском, и в норвежском языках, однако используется в несколько разных значениях. В руссенорске «по» можно употреблять для передачи ряда различных значений, как при обозначении местоположения, так и отношений собственности.
Окончание «-ум» (или «-ом» ) применяется во многих глаголах руссенорска, например «копум» от русского глагола «купить» (норв. kjøpe ). Еще одна типичная черта руссенорска - придавать существительным, а во многих случаях и прилагательным, окончание «-а». Например, «Пят вога мука по сто фиска» (Пять вогов муки за сто рыб).
3) Рунглиш (англ. Runglish, Ruglish, Russlish) - пиджин, на котором русскоязычные люди разговаривают с англоязычными. Термин «Runglish» появился за рубежом: в 2000 г. так назвали язык, на котором космонавты общаются на борту Международной космической станции. С этого момента термин стал очень популярен. Рунглишем начали называть метод общения русскоязычных эмигрантов в англоязычных странах. В Нью-Йорке на Брайтон-Бич - в магазинах можно услышать из уст российских эмигрантов своеобразные слова. Например, «айз-крим», когда надо «айс-крим», или «слайсить», что означает «нарезать кусочками», и многое другое. Андрей Кнышев "В эфире ньюзости" приводит иронический пример рунглиша:
Креольские языки (исп. criollo от criar «кормить», «выращивать», «выводить») - дальнейшая ступень эволюции пиджина, который из упрощённого лингва франка постепенно становится родным для значительной части смешанного по происхождению населения и превращается в самостоятельный язык. Большинство креольских языков, как и пиджинов, возникло в эпоху европейской колонизации Америки, Азии и Африки в XV-XX веках. Всё же лишь немногие из них ныне являются самостоятельными языками: креольский язык Гаити, креольский язык кабовердиану Кабо-Верде, папьяменто (Аруба), таки-таки в Суринаме. Традиционно в метрополии и даже в среде говорящих на креольских языках жителей преобладает пренебрежительное отношение к креольской речи как к неправильной, испорченной, непрестижной. Большинство современных креольских языков так или иначе сохраняет связь с языком источником, многие из них (например, португало-креольские языки Азии) находятся на грани исчезновения, другие уже вымерли, третьи имеют тенденцию к сближению с языком-источником в ходе процесса, известного как декреолизация.
Обычно трансформация пиджина в креольский язык возникает там, где велика доля смешанных браков, где контакт между двумя языками носит неэпизодический характер (например, на плантациях), где пиджин вынужден выполнять функцию языка межнационального общения в условиях отсутствия носителей языка-лексификатора (в резервациях, среди беглых рабов-маронов). Сегодня в мире существует более шестидесяти креольских языков, широко представленных по всему миру. Хотя все они сравнительно молоды (обычно от 200 до 500 лет), взаимопонимаемость с языком-лексификатором (в отличие от пиджина) у них довольно низкая, хотя она сильно варьируется. Так, пиджины и креольские языки на испанской и португальской основе гораздо более понятны современным испанцам и португальцам, чем англокреольские языки современным англичанам, что связано с расовой сегрегацией и отсутствием полноценной системы образования в англоязычных колониях. Так или иначе, характерная черта креольских языков - упрощённые грамматика, фонетика и орфография и полное господство аналитизма. По этому признаку креольские языки следует отличать от смешанно-контактных языков, когда двуязычные носители хорошо владеют обоими языками и их смешанный флективный язык в полной мере отражает сложные компоненты обоих языков (франко-индейский язык мичиф, канадские метисы, провинция Манитоба).
Языки контактирующих народов испытывают взаимное влияние, ведь они – главное средство общения, средство, с помощью которого осуществляются межнациональные связи. Основная форма языкового влияния одного народа на другой – заимствование иноязычных слов. Заимствование обогащает язык, делает его более гибким и обычно не ущемляет его самобытности, так как при этом сохраняется основной словарный состав языка, присущий данному языку, грамматический строй, не нарушаются внутренние законы языкового развития.
Русский язык в процессе своей истории имел разнообразные связи с народами всего мира. Результатом этого явились многочисленные иноязычные слова, заимствованные русским языком из других языков.
Для своей научно-практической работы я выбрала тему «Заимствованные слова в русском языке». Слова, заимствованные из других языков, влияют на нашу речь, следовательно, на всю нашу жизнь, на качество жизни.
Эта тема актуальна, так как заимствование иноязычных слов происходит постоянно. Мы все чаще ощущаем появление новых понятий и иностранных слов-синонимов, которые заменяют наши русские слова. Мы чувствуем отлив истинно русских понятий, машинально заменяем их иностранными. Происходит это потому, что у человека постоянно растет потребность в чем-либо новом, в частности в новых словах.
Данная тема содержит в себе проблему. Эта проблема состоит в том, что, отдавая предпочтение иностранным словам, мы отдаляемся от использования собственных русских слов. Мы легко внедряем в свой лексикон новые понятия, определения, которые порой даже не можем объяснить. С одной стороны, употребляя заимствованные слова, мы обогащаем свою речь, мы можем общаться с другими странами и народами. Но с другой стороны, мы лишаемся того богатства, той легкости, которые определяют неповторимость нашего языка.
Для исследования я взяла две области – лексикологию и этимологию. лексикология – это раздел языкознания, изучающий словарный состав языка, рассматривающий в различных аспектах основную единицу языка – слово. Я работала с описательной лексикологией, которая изучает современное состояние лексики, и с исторической лексикологией, изучающая словарный состав в процессе его исторического развития. Лексикология рассматривает словарный состав современного русского языка как сложную систему, в которой слова соотносятся по разным их признакам. Я рассматривала лексикологию с точки зрения происхождения слов, тем самым выделив лексику исконно русскую и заимствованную. Работая с этимологией, я выяснила, когда и при каких условиях появилось то или иное слово. Эти области, в рамках которых велось исследование, являются объектами исследования.
Предметом исследования, то есть частью объекта, которая раскрывается в данном исследовании, являются заимствованные слова.
Целью моей работы является: выяснение причины заимствования иностранных слов в русский язык и условия их существования.
Для достижения цели я ставлю перед собой задачи, а именно: я должна выяснить, каким образом слова заимствуются и осваиваются в нашем языке; объяснить причины использования людьми иностранных слов; выяснить источники заимствованных слов; выяснить признаки заимствованных слов; выяснить причины исчезновения исконно русских слов из нашей речи.
У меня есть предположение относительно того, почему иностранные слова так быстро проникают в нашу речь. Очевидно, что лексический и грамматический строй русского языка способен легко вбирать в себя иностранные слова и наделять своими грамматическими признаками. Заимствование делает язык более гибким и не ущемляет его самобытности, сохраняется основной словарь языка, не нарушаются внутренние законы языкового развития. Нередко при переходе иностранных слов в русский язык меняется род существительных, а иногда даже часть речи.
1. Исконно русская лексика:
1. Понятие исконно русской лексики.
Основной фонд нашего языка – это исконно русские слова. По подсчетам ученых 90-х годов, они «составляют более 90% слов, употребляющихся в настоящее время в нашем языке».
Исконно русская лексика – слова, восходящие к праиндоевропейской, праславянской и древнерусской эпохам и унаследованные русским языком, а также созданные в русском языке по существующим в нем моделям.
До V – VI веков нашей эры у всех славянских народов был один общеславянский язык. Затем он распался и образовались три языковые семьи: южнославянская, восточнославянская и западнославянская.
Наиболее древний, п р а и н д о е в р о п е й с к и й пласт исконно русской лексики имеет соответствия и в других индоевропейских языках. Таковы некоторые термины родства: мать, отец, сын, дочь, брат, сестра, внук, отчим, мачеха; названия животных: волк, гусь, олень, явлений природы: вода, луна, снег, камень, частей тела: нос, лоб, лицо, нога, рука, зуб, ухо, око, некоторых действий: лечь, сидеть, спать, мыть, брать, дать, идти, звать, дышать, быть, видеть, чисел: два, три и др.
П р а с л а в я н с к а я лексика представлена большим количеством слов и большим и большим их разнообразием, чем праиндоевропейская. Это слова, имеющие соответствия в славянских языках и отсутствующие в других индоевропейских: сердце, дитя, весна, дождя, трава, змея, седло, труд, добрый, звенеть, вчера и др. Слов этих двух пластов всего около 2000, но о ни относятся к наиболее употребительным.
Д р е в н е р у с с к и й пласт лексики составляют слова, общие для русского, украинского и белорусского языков и отсутствующие в других славянских языках: дядя, пряха, самовар, жаворонок, дешевый, рябой, ручаться, сорок, девяносто и др. Древнерусский язык – это язык древних восточных славян, который примерно 1,5 тысячи лет тому назад выделился из общеславянского языка. Древнерусским этот язык называется потому, что восточные славяне, создав самостоятельное государство – Киевскую Русь, образовали единую древнерусскую народность. Из нее позднее (примерно 600 лет назад) выделяются русская, украинская и белорусская народности. Русский, украинский и белорусский языки очень похожи и грамматически, и лексически. Это языки-братья из одной восточнославянской семьи.
С о б с т в е н н о р у с с к и е слова возникли с конца XIV в. Это почти все существительные с суффиксами -щик, -чик, -ятин(а), -лк(а), -овк(а), -тельств(о), -ш(а), -ность, -емость, -щин(а), -тель (со значением инструмента или приспособления): каменщик, откатчик, кислятина, зажигалка, листовка, свидетельство, доктрина, действительность, управляемость, сдельщина, выключатель; сложносокращенные существительные: вуз, сберкасса, зарплата; подавляющее большинство сложных прилагательных: животрепещущий, темно-зеленый; глаголы, образованные суффиксально-префиксальным способом, например, разбазарить, дозвониться; отыменные глаголы, например, плотничать, халтурить; наречия с приставкой по-: по-дружески, по-прежнему; подавляющее большинство производных предлогов и союзов: ввиду, вследствие, благодаря, чтобы, так как, вроде, пока и др. При образовании слов могли использоваться и функционирующие в русском языке заимствованные морфемы: газетный, связист, контрудар, телевидение, киоскёр. Собственно русскими являются и слова, возникшие в более ранние эпохи, но затем изменившие свое значение. Так, слово красный в праславянском и древнерусском языках значило «хороший, красивый», а в русском языке стало обозначать цвет.
1. Понятие иноязычной лексики.
Заимствованные слова есть во всех языках, потому что народы, общаясь, «меняются словами».
Русский народ с древних времен вступал в культурные, торговые, военные, политические связи с другими государствами, что не могло не привести к языковым заимствованиям. В процессе употребления большая часть их подверглась влиянию заимствующего языка. Постепенно заимствованные слова, ассимилированные (от лат. assimilare - усваивать, уподоблять) заимствующим языком, входили в число слов общеупотребительных и уже не воспринимались как иноязычные.
Иноязычная лексика – слова других языков, употребляемые в русском языке в качестве регулярных лексических единиц. В зависимости от того, из какого языка пришли те или иные слова, могут быть выделены два типа заимствований: 1) заимствования родственные (из славянской семьи языков) и 2) заимствования иноязычные (из языков иной языковой системы). К первому типу относятся заимствования из родственного старославянского языка (иногда в лингвистической литературе его называют древнеболгарским). Ко второму - заимствования из греческого, латинского языков, тюркские, скандинавские, западноевропейские (романские, германские и др.).
По данным статистики 90-х годов, в русском языке около 10% слов, заимствованных из других языков. В основе заимствования – торговые, культурные, научные связи между народами и как следствие этого – языковые контакты. В подавляющем большинстве иноязычные слова были заимствованы русским языком вместе с вещью, понятием: школа – слово греческое, класс – латинское, портфель – французское, ранец – немецкое, карандаш – тюркское, пионер – английское, чай – китайское, конфета – итальянское, тундра – финское, зонтик – голландское. Заимствованное слово может обозначать особую разновидность предмета, понятия, существовавшего в русском языке: из английского языка джем «особый сорт варенья», из французского языка портье «вид слуги в гостинице». Причиной заимствования может быть также стремление заменить описательное выражение, словосочетание одним словом: снайпер (англ.) вместо меткий стрелок, мотель (англ.) вместо гостиница для автотуристов, турне (франц.) вместо путешествие по круговому маршруту.
Иноязычные слова проникали в русский язык в разные периоды его истории. Часть этих слов перешла из древнерусского языка, который, в свою очередь, мог получить их из праславянского. Такими древнейшими заимствованиями из германских языков являются, например, князь, король, бук, карп, лук «растение», хлев. В древнерусский язык пришли из скандинавских языков слова кнут, крюк, пуд, сельдь; из финского – навага, салака, сёмга, пихта, рига, пурга, тундра; из тюркских – армяк, башлык, башмак, тулуп, лошадь, табун, амбар, сарай, сундук, богатырь, караул; из греческого – кровать, тетрадь, корабль, парус, свёкла, кит, фонарь и др.
2. Типы иноязычных слов по степени их освоенности в языке.
Иноязычные слова различаются по степени их освоенности в языке. В зависимости от этого выделяют следующие основные типы иноязычной лексики:
1. Слова освоенные; эти слова не только всегда передаются графическими и фонетическими средствами русского языка, но и имеют вполне «обруселое», отнюдь не экзотическое значение; от них образуются производные общеупотребительные слова, например: пальто - пальтецо, пальтишко; герой - геройский, героизм, геройство; район - районный.
2. Слова экзотические - иноязычные наименования вещей и понятий, которые характерны жизни и культуры какого-нибудь народа. Это названия обычаев, домашней утвари, одежды, денежных единиц и т. п. : ленч - второй завтрак у англичан, бешмет - стеганый полукафтан кавказских народов, крузейро - денежная единица в Бразилии и др.
3. Иноязычные вкрапления - слова и обороты, которые сохраняют иноязычный облик, т. е. иностранное написание и произношение. Например: рго и соп1rа (лат.) - «за» и «против», с’est 1а viе! (франц.) - «такова жизнь!», парру end (англ.) - «счастливый конец» и т. п.
Есть и такой вид иностранного влияния на словарь, при котором слово не заимствуется, но оно служит как бы образцом для нового русского слова. Каждая значащая часть иностранного слова заменяется соответствующей по смыслу русской морфемой. Так, например, было создано слово представление. Немецкое слово Vorstellung расчленили на морфемы - Vor-stel-lung - и каждую морфему перевели на русский язык: vor- -«пред-»,
Stell- - «-став (л)-» (тот же корень, что и в глаголе ставить, ставлю), -ung - «-ение»; получилось пред-ставл-ение. Такой способ называется калькированием, а сами слова - кальками. Примеры других калек: естество-испытатель-тель (нем. Natur-forsch-еr), небо-скреб (англ. sку-scraper). Это все словообразовательные кальки.
Еще есть семантические, смысловые кальки. Они возникают под влиянием какого-либо значения слова, принадлежащего другому языку. Например, французское с1ои, помимо основного значения - «гвоздь», -употребляется в значении «главная приманка театрального представления, программы». Этот смысл повлиял и на употребление русского слова гвоздь: с конца IIX в. в русском языке появляются выражения гвоздь сезона, гвоздь выставки и т. д. В словосочетании газетная утка в значении «вымысел, ложное сообщение» - также семантическая калька с французского сапаrd, имеет как прямой смысл - «утка», так и переносный - «вымысел».
Процесс лексического заимствования нормален для развития языка. Правда, не все языки в равной мере восприимчивы к иноязычному влиянию. Это зависит от разных факторов. Например, от географического. Так, Исландия вследствие своего островного положения и обособленности от других европейских стран на протяжении многих веков была слабо связана с «материковыми» народами. Поэтому в исландском языке мало заимствований из других языков.
Иногда важны факторы политические. Так, в Чехословакии длительная борьба против немецкого влияния привела, в частности, к тому, что в чешском и словацком языках оказалось совсем немного слов немецкого происхождения: они сознательно не допускались в речевой оборот. Однако эти примеры скорее исключение, чем правило. Обычно же страны и народы активно сотрудничают, контактируют друг с другом. Одна из форм таких контактов - взаимное языковое влияние, которое выражается, в частности, в лексическом заимствовании.
3. Освоение иноязычных слов.
Освоение иноязычных слов – это приспособление иноязычных слов к русским графическим и языковым нормам.
При переходе слов из чужого языка в русский происходят процессы освоения. Слова осваиваются: 1) графически; 2) фонетически; 3) грамматически; 4) лексически.
Графическое освоение заимствованного слова – это передача его на письме средствами русского алфавита, русскими буквами: английское meeting – русское митинг, французское paletot – русское пальто, итальянское macaroni – русское макароны и т. д. Становясь достоянием русского языка, заимствованное слово приобретает и русский графический облик.
Фонетическое освоение – это приспособление иноязычного слова к нормам русского произношения. Заимствованное слово редко усваивалось русским языком в том виде, в каком оно бытовало в языке-источнике. Различия в звуковом строе между русским языком и иностранным вели к тому, что чужое слово изменялось, приспосабливалось к русским фонетическим нормам, в нем исчезали несвойственные русскому языку звуки. Так, например, в немецком, итальянском, французском, польском и других языках о в безударном положении никогда не звучит как а (портфель, портрет – франц.), у нас произносится как «партфель», «партрет» и т. д. Согласные, звучащие в конце слова в языке-источнике как звонкие, в русском языке по законам русской фонетики оглушаются. Французские etage (этаж), paysage (пейзаж), devise (девиз), английское jazz (джаз) произносятся с звонким согласным на конце, русские слова имеют на конце глухой согласный (ш, с).
Однако иногда заимствованные слова живут в русском языке с некоторыми чуждыми русскому языку свойствами. Эту группу слов всегда можно обнаружить в нашем языке. Иностранный облик создает соседство двух и более гласных в корнях слов: поэт, дуэль, диета и др. Русским словам несвойственны такие сочетания, как пю, бю, вю, кю и др. Поэтому уже по внешнему облику можно узнать заимствованный характер слов: пюре, купюра, бюрократ, бюллетень, гравюра, кювет, блюминг, бюджет и др. Наличие в слове буквы ф – также иноязычная черта: кафе, графика, форма, кефир, рифма и др.
Некоторые слова настолько подверглись внешнему звуковому изменению и получили такое широкое распространение, что, говорящие по-русски и не подозревают в них «иностранцев». Так, например, слова аккуратный, кофта – польского происхождения; лента, парус, фонарь – греческого; галстук – немецкого; анкета – французского; газета – итальянского; кекс – английского.
Заимствованные слова, поступая в распоряжение русской грамматики, подчиняются ее правилам. Нередко при переходе слов из одного языка в другой меняется род существительных. Именно поэтому слова пальто, кафе, фойе, трюмо, кашне, депо, лото и др. , принадлежащие во французском языке к мужскому роду, стали у нас существительными среднего рода по типу окно, море, а слова сорт, визит, бывшие во французском языке женского рода, в русском стали мужского рода. Существительные тема, схема, теорема в греческом языке были среднего рода, а в русском стали женского.
Лексическое освоение заимствованного слова – это освоение его значения. Лексически освоенным слово можно считать тогда, когда оно называет вещь, явление, свойственное нашей русской действительности, когда в значении его не остается ничего, что указывало бы на его иноязычное происхождение. Так, например, слово пальто заимствовано из французского языка, но сам предмет, названием которого служит это слово, так прочно вошел в наш быт, что, конечно, не осознается как французская одежда.
Не все иностранные слова, проникающие в язык, сохраняют свое значение. Вот небольшая история слова диван. Это тюркское слово обозначало «мудрость, книгу, источник мудрости, сборник стихов, письменность, мудрый совет». Гёте, восхищенный поэтической культурой Востока, создал ряд произведений, объединенных в цикл под названием «Западно-Восточный диван». В данном случае слово диван употреблено в значении «сборник стихотворений».
В 60-е годы в Ленинград в отдел рукописей Публичной библиотеки имени Салтыкова-Щедрина пришла посылка из Средней Азии. В ней оказался небольшой кирпич. В кирпич была замурована очень редкая рукописная книга. Она называется «Диван Хикменов», что в переводе значит «Сборник мудрости». Автор рукописи – Ахмат Ассави – жил около 800 лет назад. Книга содержит переписанные в XIII веке песни этого древнего певца.
Но слово диван имело в тюркских языках и другое значение – «совет сановников при султане», позже – «комната для собраний, совещаний, в которой собирался государственный совет с широкими восточными «седалищами», сами «седалища».
Ближайшие соседи турок, болгары и хорваты, стали употреблять слово диван в значении «комната для приема гостей».
Когда слово продолжило свой путь дальше на Запад, к итальянцам и французам, оно опять изменило свое значение: это уже не «комната для приема гостей», а «мебель в комнате, где принимают». С этим значением слово диван и пришло к нам от французов.
В польском языке диван означает «ковер», т. е. то, что лежит на диване, чем покрывается мебель, которую мы называем диваном.
В нашем русском языке есть два разных значения слова диван. Одно – заимствованное непосредственно из тюркских языков – «собрания стихов, советы мудрых», другое – прошедшее долгий путь через западные языки – «мягкая мебель для сидения и лежания».
А вот история слова вокзал. Оно появилось в XVIII веке. Некая дама по имени Джейн Во (Vaux) превратила свою усадьбу на берегу Темзы в окрестностях Лондона В место общественных увеселений и построила там павильон, назвав его «Воксхолл» - «зал госпожи Во». Впоследствии так стали называть и другие увеселительные заведения с садами. По примеру лондонского «Воксхолла» такие же сады появились в других городах Европы – в Париже, Мюнхене. В конце XIX века «воксхолл» уже значило «концертный зал на железнодорожной станции». Такой зал в Павловске под Петербургом стали называть вокзалом. Когда была построена железнодорожная линия из Петербурга в Павловск, конечную остановку назвали Вокзал. Позднее так стали называть и другие железнодорожные станции России.
Слово клоун пришло к нам из английского языка. Так назывался шут в английской комедии. Клоун происходит от латинского слова колонус – «сельский житель». Горожане постоянно смеялись над неловкостью и наивностью «деревенщины».
Слово костюм появилось у нас в XVIII веке. В переводе с итальянского костюм означает «привычка, обычай».
Удивительные изменения в значении претерпело и слово тужурка, восходящее к французскому toujours – «всегда». Первоначально тужурка понималась как «повседневная одежда».
Изменение значений слов при заимствовании происходит и на основе совпадений звучания слова и связываемых с ним представлений. Вот один из таких примеров.
В крепостной России некоторые помещики создавали свои театры и хоры, артистов же подбирали из крепостных. В хор, как правило, отбирали детей. Это делали обычно приглашенные французы. О тех, кто не подходил, говорили: «Шантра па» («не будет петь»). Люди, слышавшие это, два слово воспринимали как одно и, не зная французского языка, поняли выражение как «плохой, никуда не годный». Так появилось русское просторечное слово шантрапа.
Однако не все проникающие в язык слова приживаются. Так, например, иноязычное слово пироскаф заменено русским пароход, виктория – победа, фортеция – словом крепость и т. д.
В процессе освоения иноязычного слова нередко меняется его семантическая структура. Так, может происходить процесс уменьшения числа значений: у англ. sport много разных значений – «спорт, охота, рыбная ловля», «болельщик», «щеголь», «развлечение, шутка, забава» и др. , в русском языке спорт утвердилось лишь первое значение; у французского nocturne, кроме значения «вид музыкального произведения», перешедшего и в русск. ноктюрн, есть и другие значения – «ночной», «всенощная». Значения слов могут сужаться: франц. orangerie «теплица для выращивания апельсинов» - русск. оранжерея «теплица». В значениях слов могут заменяться некоторые семантические признаки: лат. caminata «помещение с камином» - русск. комната «жилое помещение».
Нередко в русском языке подвергается изменению и первоначальное значение слов: нем. der Maler - живописец получило новое значение - «маляр», т. е. рабочий по окраске зданий, внутренних помещений и т. д. ; фр. hasard (азарт) - случай получило значение «увлечение, запальчивость, горячность»; франц. aventure (авантюра, похождение, приключение), восходящее к лат. adventura - случайность, употребляется в значении «сомнительное мероприятие, дело» и т. д.
Однако не все заимствованные слова подвергаются переоформлению. Нередки случаи проникновения иноязычных слов в своем первоначальном виде, например: генезис (гр. genesis - род, происхождение), дуэль (фр. duel), дюны (нем. Düne), пальма (лат. palma) и др.
Кроме собственно заимствований, возможно так называемое калькирование (фр. caique - слово или выражение, построенное по образцу соответствующих единиц чужого языка).
Кальки бывают: а) словообразовательные, создаваемые посредством копирования иноязычного способа. Они возникают путем буквального перевода на русский язык отдельных значащих частей слова (приставок, корней и т. д.). Например, кальками с латинского и греческого языка являются: междометие (лат. Inter + jectio), наречие (лат. ad + verbium), правописание (гр. Orthos + graph) и др. ; б) семантические, в которых заимствованным является значение. Например, трогать (фр. toucher) в значении «вызывать сочувствие», гвоздь (фр. le clou) в сочетании гвоздь программы и т. д.
Словообразовательные кальки известны от слов греческих, латинских, немецких, французских, семантические кальки – от слов французских.
Кроме полных лексических (словообразовательных и семантических) калек, в русском языке выделяются еще и полукальки, т. е. слова, в которых наряду с заимствованными частями имеются и исконно русские. По словообразовательному составу эти слова являются копией иноязычных слов. К полукалькам относится, например, слово гуманность (русский суффикс -ость).
Функционально-стилистическая роль иноязычных заимствованных слов весьма разнообразна. Во-первых, все слова этой группы выполняли с самого начала основную номинативную функцию, поскольку они заимствовались вместе с определенным (чаще всего новым) понятием. Они пополняли терминологические системы, использовались и как экзотизмы (гр. exōtikos - иноземный) при описании национальных особенностей, для создания местного колорита. Однако нередким является их использование с определенными стилистическими целями. Уместность их вкрапления в русские тексты разных стилей должна быть каждый раз тщательно продумана, так как злоупотребление иноязычной лексикой приводит к тому, что даже тексты, рассчитанные на широкий круг читателей или слушателей, могут стать частично непонятными и не достигнут поставленной цели.
3. Заимствование как исторический процесс:
3. 1. Периоды преимущественного заимствования.
В истории языка сменялись периоды преимущественного заимствования:
1) из германских языков и латыни (праславянский период);
2) из финно-угорских языков (период колонизации славянами Северной и Северо-Восточной Руси);
3) из греческого, а затем и старо-/церковнославянского языка (эпоха христианизации, дальнейшее книжное влияние);
4) из польского языка (XVI-XVIII века);
5) из нидерландского (XVIII), немецкого и французского (XVIII-XIX века) языков;
6) из английского языка (XX - начало XXI века).
Заимствования в древнерусском языке:
Многие иностранные слова, заимствованные русским языком в далеком прошлом, настолько им усвоены, что их происхождение обнаруживается только с помощью этимологического анализа. Таковыми являются, например, некоторые заимствования из тюркских языков, так называемые тюркизмы. Слова из тюркских языков проникали в русский язык с тех пор, как Киевская Русь соседствовала с такими тюркскими племенами, как булгары, половцы, берендеи, печенеги и другие. Примерно к VIII-XII векам относятся такие древнерусские заимствования из тюркских языков, как боярин, шатёр, богатырь, жемчуг, кумыс, ватага, телега, орда. Стоит отметить, что историки русского языка зачастую расходятся во мнениях о происхождении тех или иных заимствований. Так, в некоторых лингвистических словарях слово лошадь распознается, как тюркизм, тогда как иные специалисты относят данное слово к исконно русским.
Церковнославянский язык на протяжении примерно десяти столетий представлял собой основу религиозного и культурного общения православных славян, но был весьма далёк от повседневности. Сам по себе церковнославянский язык был близок, но не совпадал ни лексически, ни грамматически с национальными славянскими языками. Однако, его влияние на русский язык было велико, а по мере того как христианство становилось повседневным явлением, неотъемлемой частью русской действительности, громадный пласт церковнославянизмов утрачивал свою понятийную чужеродность (названия месяцев - январь, февраль и т. д. , ересь, идол, священник и другие).
Заметный след оставили грецизмы, пришедшие в древнерусский язык в основном через посредство старославянского в связи с процессом завершения христианизации славянских государств. Активную роль в этом процессе принимала Византия. Начинается формирование древнерусского (восточнославянского) языка. К грецизмам периода X-XVII веков относятся слова из области религии: анафема, ангел, епископ, демон, икона, монах, монастырь, лампада, пономарь; научные термины: математика, философия, история, грамматика; бытовые термины: известь, сахар, скамья, тетрадь, фонарь; наименования растений и животных: буйвол, фасоль, свекла и др. Более поздние заимствования относятся главным образом к области искусства и науки: хорей, комедия, мантия, стих, логика, аналогия и другие. Многие греческие слова, получившие статус интернациональных, попали в русский язык через западноевропейские языки.
К XVII веку появились переводы с латинского языка на церковнославянский, в том числе Геннадиевская Библия. В русский язык с тех пор начинается проникновение латинских слов. Многие из этих слов продолжают существовать в нашем языке и поныне (библия, доктор, медицина, лилия, роза и др.).
Заимствования при Петре I:
Поток заимствованной иноязычной лексики характеризует времена правления Петра I. Преобразовательская деятельность Петра стала предпосылкой к реформе литературного русского языка. Церковнославянский язык не соответствовал реалиям нового светского общества. Огромное влияние на язык того времени оказало проникновение целого ряда иностранных слов, преимущественно военных и ремесленных терминов, названия некоторых бытовых предметов, новых понятий в науке и технике, в морском деле, в администрации, в искусстве и т. д. С петровских времен существуют в русском языке такие заимствованные иностранные слова, как алгебра, оптика, глобус, апоплексия, лак, компас, крейсер, порт, корпус, армия, дезертир, кавалерия, контора, акт, аренда, тариф и многие другие.
Голландские слова появились в русском языке преимущественно в Петровские времена в связи с развитием мореходства. К ним относятся: балласт, буер, ватерпас, верфь, гавань, дрейф, лавировать, лоцман, матрос, рея, руль, флаг, флот, штурман и так далее.
Из английского языка в это же время были также заимствованы термины из области морского дела: баржа, бот, бриг, вельбот, мичман, шхуна, катер и другие.
Известно, однако, что сам Петр негативно относился к засилью иностранных слов и требовал от своих современников писать «как можно вразумительней», не злоупотребляя нерусскими словами. Так, например, в своем послании послу Рудаковскому Петр писал: «В реляциях твоих употребляешь ты зело многие польские и другие иностранные слова и термины, за которыми самого дела выразуметь невозможно: того ради тебе впредь реляции свои к нам писать всё российским языком, не употребляя иностранных слов и терминов».
Заимствования в XVIII-XIX веках:
Большой вклад в изучение и упорядочение иностранных заимствований внес М. В. Ломоносов, который в своем труде «Хрестоматия по истории русского языкознания» изложил свои наблюдения о греческих словах в русском языке в общем, и в области образования научных терминов в частности.
«. Избегая иноязычных заимствований, Ломоносов в то же время стремился содействовать сближению русской науки с западноевропейской, используя, с одной стороны, интернациональную научную терминологию, составленную преимущественно из греко-латинских корней, а с другой стороны, образуя новые русские термины или переосмысляя уже существующие слова».
Ломоносов считал, что русский язык утратил устойчивость и языковую норму вследствие «засорения» живого разговорного языка заимствованиями из самых разных языков. Это побудило Ломоносова создать «Предисловие о пользе книг церковных», в котором ему удается заложить основы русского языка, соответствующего времени.
Активные политические и общественные связи с Францией в XVIII-XIX веках содействуют проникновению в русский язык большого количества заимствований из французского языка. Французский язык становится официальным языком придворно-аристократических кругов, языком светских дворянских салонов. Заимствования этого времени – наименования предметов быта, одежды, пищевых продуктов – бюро, будуар, витраж, кушетка, ботинок, вуаль, гардероб, жилет, пальто, бульон, винегрет, желе, мармелад; слова из области искусства: актер, антрепренер, афиша, балет, жонглер, режиссер; термины из военной области: батальон, гарнизон, пистолет, эскадра; общественно-политические термины: буржуа, деклассированный, деморализация, департамент и другие.
Итальянские и испанские заимствования связаны главным образом с областью искусства: ария, аллегро, браво, виолончель, новелла, пианино, речитатив, тенор (итал.) или гитара, мантилья, кастаньеты, серенада (исп.), а также с бытовыми понятиями: валюта, вилла; вермишель, макароны (итал.).
К концу XVIII в. процесс европеизации русского языка, осуществлявшийся преимущественно при посредстве французской культуры литературного слова, достиг высокой степени развития. Старокнижная языковая культура вытеснялась новоевропейской. Русский литературный язык, не покидая родной почвы, сознательно пользуется церковнославянизмами и западноевропейскими заимствованиями.
Заимствования в XX-XXI веках:
Леонид Петрович Крысин в своей работе «О русском языке наших дней» анализирует поток иноязычной лексики на стыке ХХ и XXI веков. По его мнению, распад Советского союза, активизация деловых, научных, торговых, культурных связей, расцвет зарубежного туризма, все это вызвало интенсификацию общения с носителями иностранных языков. Таким образом, сначала в профессиональной, а затем и в иных областях, появились термины, относящиеся к компьютерной технике (например, компьютер, дисплей, файл, интерфейс, принтер и другие); экономические и финансовые термины (например, бартер, брокер, ваучер, дилер и другие); названия видов спорта (виндсерфинг, скейтборд, армрестлинг, кикбоксинг); в менее специализированных областях человеческой деятельности (имидж, презентация, номинация, спонсор, видео, шоу).
Многие из этих слов уже полностью ассимилировались в русском языке.
3. 2. Заимствования из мертвых языков.
Юго-западное влияние несло с собой в русскую литературную речь поток заимствований. Правда, профессиональная лексика ещё раньше широко пополнялась западноевропейскими терминами, которые приходили вместе с западными художниками, мастерами, сведущими людьми.
В XVI в. быстро развивавшаяся в Москве переводная литература (преимущественно с латинского, немецкого и польского языков) также вела к заимствованиям иностранных слов, тем более, что переводчиками нередко были «иноземцы». Но до XVII в. западноевропеизмы (если не включать в их число грецизмов) не играли заметной роли в лексической системе русского литературного языка (ср. списки непонятных иностранных слов в старорусских словарях и азбуковиках). В XVII в. положение вещей изменяется. «Южнорусская» образованность влечет за собой весь арсенал латинизмов, укоренившихся в книжной традиции и в разговорной речи образованных слоев Юго-Западной Руси. Распространению латинских слов, оборотов, конструкций содействует усиленная переводческая деятельность.
О переводной литературе XVII в. академик А. И. Соболевский писал: «Кажется, что большая часть переводов этого столетия сделана с латинского языка, т. е. с того языка, который в то время был языком науки в Польше и в Западной Европе. За латинским языком мы можем поставить польский, которым владело большинство наших переводчиков и на котором часто писали южно- и западнорусские ученые. В самом конце должны быть поставлены языки немецкий, белорусский и голландский. Перевод с других языков Западной Европы мы не знаем, хотя в числе наших приказных переводчиков были люди, владевшие французским и английскими языками».
Наконец, с организацией латинских школ в Москве знание латинского языка распространяется среди привилегированных слоев духовенства, разночинной интеллигенции и дворян. Латинский язык «причисляется к лику» коренных языков – греческого и славянского. Таким образом, латинскийязык как бы подготавливает путь влиянию национальных литературных языков Западной Европы. Высшие слои населения Московского государства «языку латинскому в то время старались придать особенную политическую значимость и называли его языком «единоначальствия», т. е. языком, напоминавшим цветущие времена римской монархии».
Вместе с тем латинский язык в сфере церковной жизни становится проводником идеологии католицизма, его догматики, его церковно-политических идеалов. Все это создает почву для сближения русского литературного языка с западноевропейскими языками. Из латинского языка входит в русский литературный язык целый ряд школьных и научных терминов, например в области риторики: орация, ексордиум (начало, вступление), наррация (повесть), конклюзия (конец, заключение), аффект, конверзация, фабула (басня) и др. под. ; в области математики: вертикальный, цыркуль, субстракция, адиция, нумерация, мультопликация (ср. в учебных тетрадях Петра I), инструменты математецкие и др. ; в георгафии: глобус или глоб армиллярный и др. в астрономии: деклинация, минута, градус и т. п. ; в артиллерии и вообще военном деле: дистанция, фортеция и др. Много слов относится к сфере «юриспруденции», административного устройства и гражданского «обхождения»: апелляция, капитулы, персона, инструкция, гонор, церемония, фамилия, фортуна, форма, фундамент (см. словарь Ф. Поликарпова) и др. Вообще гражданский язык высших слоев в его деловом и общественно-бытовом употреблении начинает склоняться к латинским словам.
Очень интересны указанные академиком А. И. Соболевским в одном переводе XVII в. лексические и фразеологические кальки, снимки с латинских слов и выражений: перескок (transfuga), сиречь изменник; небесное знамя (signum, знак зодиака). Ср. также такие новообразования XVII в. как междометие (interjectio), наклонность (inclinatio), хранить молчание (silentium servare) и т. п. Любопытно, что в эту эпоху и греческие слова, раньше усвоенные русским языком в «еллинской» форме, латинизируются, меняя свой фонетический облик, а иногда и ударение, например: цикл, центр (вместо кентр), академия (вместо академия – см. словарь Ф. Поликарпова) и т. д. Помимо лексики и семантики влияние латинского языка повело к изменению синтаксической системы русского литературного языка. Новый порядок слов, конструкция предложения и периода с глаголами на конце, отдельные обороты вроде accusativus cum infinitivo (вин. с инфинитивом), nominativus cum infinitivo (им. с инфинитивом) и др. укрепились в русской литературной речи конца XVII в. под воздействием латинского языка.
Наиболее изученной является индоевропейская семья языков, происходящая из группы близкородственных диалектов, носители которых в 3-м тысячелетии до н. э. начали распространяться со своей прародины, о географическом положении которой имеется множество противоречивых гипотез. По письменным памятникам 2-ого тысячелетия до н. э. известны исчезнувшие позднее индоевропейские языки Малой Азии – клинописный хеттский и другие анатолийские языки (палайский и лувийский), продолжением которых в 1-ом тысячелетии до н. э. были иероглифический лувийский, ликийскийи и лидийский языки.
Ранние тексты на древнеиндийском языке были написаны к 1-ому тысячелетию до н. э. Из древнеиндийского развились среднеиндийские языки (пракриты), а из этих последних – новоиндийские: хинди, урду, бенгали, маратхи, панджаби, раджастхани, гуджарати, ория и др.
К италийским языкам близки кельтские, включающие галльскую подгруппу (мертвый галльский язык), гаэльскую подгруппу (ирландский, шотландский, мэнский – на острове Мэн – языки) и бриттскую подгруппу (бретонский язык, уэльский, или валлийский, вымерший корнуэльский). К западной группе древних индоевропейских языков, помимо италийских и кельтских, относится мертвый иллирийский язык. К той же группе относятся германские языки, делящиеся на три подгруппы: восточногерманская (мертвый готский язык); северогерманская, или скандинавская, – шведский, датский, норвежский, исландский языки; западногерманская – английский и близкий к нему фризский, нидерландский, бурский, идиш. Между западноиндоевропейскими языками (кельтскими, италийскими, германскими и иллирийскими) и восточными, к которым относятся арийские, греческий и армянский языки, промежуточное положение занимали балто-славянские языки, делящиеся на балтийские – западнобалтийский (мертвый прусский язык) и восточнобалтийские (литовский, латышский) – и славянские, к которым относятся восточнославянские (русский, украинский, белорусский), западнославянские (чешский, словацкий, польский и мертвый полабский – в бассейне реки Эльбы – Лабы). К древним индоевропейским языкам относились мертвые тохарские языки, фригийские языки и фракийские языки.
Праславянский язык оказал огромное влияние на развитие русского языка. Праславянским его называют потому, что неизвестно, как называл себя в глубокой древности народ, говоривший на этом языке.
Хотя праславянский язык существовал очень давно и от него не осталось никаких письменных текстов, тем не менее мы имеем о нем достаточно полное представление. Мы знаем, как развивался его звуковой строй, знаем его морфологию и основной фонд словарного состава, который унаследован от праславянского всеми славянскими языками. Наши знания основываются на результатах сравнительно-исторического изучения славянских языков: оно позволяет восстанавливать первоначальный облик (праформу) каждого исследуемого языкового факта. Реальность восстановленной (исходной) праславянской формы может быть проверена и уточнена показаниями других индоевропейских языков. Особенно часто соответствия славянским словам и формам встречаются в балтийских языках, например в литовском. Это можно проиллюстрировать корнями, в состав которых входят сочетания звуков, по-разному изменявшиеся в разных славянских языках после распада праславянского, но сохранившиеся без изменения в литовском языке.
Многие слова являются общими для всех славянских языков, следовательно, они были известны уже праславянскому языку. Общая для них праформа претерпела в разных славянских языках неодинаковые изменения; а оформление этих слов в литовском (и в других индоевропейских языках) подсказывает, что первоначально гласный находился во всех корнях перед I или г. В праславянском языке корни этих слов предположительно должны были звучать: *bolt-o из более раннего *ba°lt-"a°n, *golv-a, *kolt-iti, *vort-a, *gord-b, *korva. Установленные отношения позволяют сформулировать историко-фонетический закон, в соответствии с которым можно и во всех других подобных случаях реконструировать (предположительно восстановить) исходную праформу: русское норов, болгарское нрав и т. д. дают основание для реконструкции праславянского *погу-ъ (сравните литовское narv-ytis - «упрямиться»), горох, грах и т. д. - праславянское *gorx-b (сравните литовское garb"а- вид травы) и т. п. Именно таким путем восстанавливается облик распавшегося праславянского языка.
О праславянском как своеобразном индоевропейском языке можно говорить постольку, поскольку он характеризуется комплексом особенностей, присущих только ему и сочетающихся с серией особенностей, в той или иной степени известных другим языкам Европы и Южной Азии.
На каком-то этапе своей жизни группа европейских племен, говоривших на диалектах, близких древним балтийским, иранским, балканским, германским, объединилась в достаточно прочный союз, внутри которого в течение длительного времени происходило сближение (нивелировка, выравнивание) диалектов, необходимое для выработки взаимопонимания между членами племенного союза. Можно предполагать, что в I тысячелетии до н. э. уже существовал индоевропейский язык, характеризовавшийся особенностями, впоследствии известными только славянским языкам, что и позволяет нам, современным исследователям, называть его праславянским.
Своеобразие праславянского языка в значительной степени объясняется тем, что его исторические изменения обусловливались присущими только ему тенденциями развития. Самой общей из них была тенденция к слоговому членению речи. На позднем этапе развития праславянского языка оформляется однотипное строение слогов, ведшее к перестройке прежних слогов таким образом, чтобы все они заканчивались гласными.
Праславянский язык существовал до середины I тысячелетия н. э. , когда говорившие на нем племена, расселившись на обширных территориях Центральной, Восточной и Юго-Восточной Европы, начинают утрачивать связи друг с другом. Язык каждой из обособившихся групп племен продолжал развиваться изолированно от других, приобретая новые звуковые, грамматические и лексические особенности. Это обычный путь образования «родственных» языков из единого языка-источника (праязыка).
4. Исследовательская работа:
4. 1. Социологический опрос.
Целью первого исследования являлось, во-первых, выяснить, используют ли люди заимствованные слова и, если используют, то почему. Во-вторых, я была нацелена определить степень знания исконно русских слов у людей разных возрастов. Исходя из этих целей, я провела социологический опрос. Необходимо также обратить внимание на то, среди каких категорий общества проводилось мое исследование. В силу того, что наше общество неоднородно, я разделила его на три группы: 1) молодежь, 2) люди среднего возраста, причем принадлежащие к разным видам деятельности, к разным профессиям и 3) старшее поколение. Затем, анализируя анкеты с ответами, я учитывала возрастной фактор, те возрастные рамки, которые я сама для себя определила.
В ходе моего исследования выяснилось, что, во-первых, все общество в целом употребляет заимствованные слова в своей речи, но здесь, как я и предполагала, огромную роль сыграл возрастной фактор. Это означает, что, например, молодежь, которая живет в эпоху научно-технической революции, легко вбирает в свой лексикон заимствованные слова, обозначающие предметы научно-технического прогресса: компьютер, телефон, ноутбук, телевидение и др. Кроме того, молодежь легко подвергается западному влиянию. Это проявляется, как правило, в одежде, стиле, имидже, модных тенденциях. Поэтому молодое поколение часто использует в своей речи такие понятия как пуловер, кардиган, джинсы, маникюр, парфюм и др. Получается, молодежь – это та категория общества, которая наиболее подвержена влиянию научных, технических и модных новшеств. Молодежи всегда интересно все новое и необычное, они хотят быть современными. Что же касается исконно русских слов, то молодежь их редко использует. Большинство придерживается того мнения, что эти слова устарели и по сути не нужны. Они считают, что заимствованные слова наиболее четко выражают сущность понятия, они более ясны, понятны и приятнее на слух.
Во-вторых, выяснилось, что принадлежность к той или иной деятельности очень влияет на то, какие слова мы используем. Я проводила опрос среди людей разных профессий (инженеров, учителей, экономистов, врачей и т. д.). Оказалось, что люди, различные по роду деятельности, отличаются и своим словарным запасом, то есть используют профессионализмы. К примеру, инженер в силу своей профессии часто произносит такие понятия, как резистор, транзистор, конструирование и др. Учитель литературы использует, например, такие слова: кредо, поэзия, метафора и др. Для человека, занимающегося экономикой и финансами, будут более привычны такие слова: маркетинг, аудит, инфляция, кредитование, экстенсивный, интенсивный и др. Можно сделать вывод о том, что вид деятельности влияет на нашу речь. Это еще одна причина того, почему люди используют заимствованные слова.
И, наконец, по ходу моей работы было выяснено, что люди старшего поколения менее всего подвержены влиянию заимствованных слов. Старшее поколение выросло в совершенно других условиях, нежели современная молодежь, совершенно в другое время. Поэтому они не хотят принимать изменений. У них нет необходимости в использовании каких-либо заимствованных слов, заменять русские слова иноязычными. Неужели они свою «сестру» будут называть «кузиной»? Старшее поколение имеет такую особенность: нежелание приспосабливаться к чему-либо новому; оно имеет свои принципы, убеждения и никогда от них не отступят.
Таким образом, в ходе моей исследовательской работы я выяснила что, во-первых, подавляющее большинство людей пользуются заимствованными словами. Во-вторых, причины использования иноязычных слов различны: интерес ко всему новому, желание казаться современным, влияние профессиональных терминов. Иногда люди даже не задумываются об этом, поэтому используют заимствованные слова машинально. У каждой категории людей причины употребления иноязычных слов различны, соответственно, отличается и словарный запас.
4. 2. Работа с заимствованными словами.
Суть второй исследовательской работы состояла в том, чтобы, во-первых, определить, какой язык оказывает особое влияние на русский язык, то есть слова из какого языка приходят к нам чаще других. Во-вторых, мне предстояло разделить заимствования из разных языков в группы по значимости в русском языке, то есть для чего служат заимствованные слова в русском языке.
Для достижения поставленных целей я работала со словарем иностранных слов в русском языке. Я выбрала для себя тысячу слов и распределила их в группы относительно того, из какого языка они пришли: французского, английского, латинского, немецкого, испанского и др. .
В ходе моей работы было выяснено, во-первых, что главным иностранным языком, из которого заимствовалось огромное количество слов в русский язык, является латинский язык. Несмотря на то, что латинский язык – это мертвый язык, именно он является международным языком медицинских терминов. Мы используем в своей речи такие слова латинского происхождения, как донор, медикаменты, процедура, аппендицит, операция и др. Латинский язык является основным языком названий многих болезней, наименований лекарств. Латинский язык – язык медицинской терминологии.
Во-вторых, мне удалось распределить иноязычные слова по группам.
Я выяснила, что греческий язык является основой юридических, правовых, политических понятий. В своей речи мы используем такие понятия греческого происхождения, как анархизм, демократия, охлократия, хартия, орган.
Результаты моей работы показали, что французский язык является культурной, художественной основой русских слов. Мы используем такие французские слова, как меню, карнавал, колье, жалюзи, десерт, шедевр, дефиле, презент и др. Ни для кого не секрет, что Франция является законодателем моды. Поэтому из французского языка в русский язык заимствовано множество слов, означающих предметы гардероба: френч, жакет, ботфорты и др.
Теперь рассмотрим группу английских слов. Заимствования из английского языка являются основой спортивной терминологии. Мы активно используем такие слова, как баскетбол, матч, волейбол, бадминтон, хоккей, бобслей, баттерфляй, бокс, гольф. Данные слова пришли к нам из английского языка.
Проводя исследование среди слов немецкого происхождения, выяснилось, что немецкий язык оказал незначительное влияние на русский язык. Когда Петр I «прорубил окно в Европу», то некоторые слова заимствовались из Германии. Это такие слова, как штанга, картофель, рюкзак, бухта, папка, марка, шумовка.
Что касается слов итальянского языка, то они являются основой музыкальных понятий, например, оперетта, трио, квартет, маэстро. Слов итальянского происхождения в русском языке очень малое количество.
Существуют заимствования из других языков, например, из арабского (альманах, шейх), персидского (шах), испанского (эльдорадо, армада), голландского (штурвал, шторм), чешского (бижутерия), из языка санскрит (йог) и др. Но, согласно моему исследованию, заимствования из данных языков весьма незначительны.
Также в ходе моего исследования мной было замечено, что из других языков заимствуются не только целые слова, но и части слов, которые определяют лексическое значение русских слов. Многие приставки сложных слов пришли из греческого языка, например, приставка гидро, которая указывает на отношение данных слов к воде (гидросамолет, гидроэлектростанция), приставка био, указывающая на отношение данных слов к жизни, к жизненным процессам, биологии (биография, биосфера). В сложных словах мы часто используем такую приставки латинского происхождения, как видео, указывающая на связь данных слов с видимым изображением (видеомагнитофон, видеоролик).
Подведем итог. Во-первых, в результате данной работы оказалось, что латинский язык оказал наибольшее влияние на русский язык. Во-вторых, распределив слова в группы, выяснилось, что каждый язык имеет свое предназначение и выполняет определенные функции. Заимствования из других языков возникают вследствие политических, культурных, экономических, социальных связей. Иноязычные слова проникают в русский язык по определенным причинам. Язык затрагивает все сферы жизни общества, постоянно меняется, а заимствованные слова помогают адаптироваться к новым условиям жизни.
III. Заключение.
Заимствование иноязычных слов – основа общения стран и народов. Страны и народы в процессе своего общения перенимают друг у друга слова и перестраивают их согласно внутренним правилам своего языка.
Проведенная мной работа подвела меня к следующим выводам: причинами заимствования иноязычных слов являются политические, культурные, экономические связи между странами. Кроме того, у каждого возраста есть на то свои причины: молодежь стремится ко всему новому и необычному, люди среднего возраста в силу своей деятельности используют профессионализмы, а старшее поколение практически не использует иноязычные слова.
Чаще всего мы даже не задумываемся о том, какое слово произносим – заимствованное или русское. Заимствования так легко внедряются в нашу жизнь, что мы воспринимаем их как свои собственные слова. Если мы употребляем заимствованные слова, то, по крайней мере, мы должны четко понимать его значение.
Если говорить о том, нужны ли нам заимствованные слова, то я считаю так. Они нужны только в том случае, если они лучше выражают главный смысл данного понятия или если их нельзя заменить русским понятием. Но если в русском языке уже имеется синонимичное слово, то заменять его иноязычным необязательно. Нам, как носителям русского языка, следует обращать больше внимания на наши русские слова и использовать тот словарный запас, которым богат наш русский язык.
Формирование словарного состава русского языка - процесс длительный и сложный. С точки зрения происхождения в русском языке можно выделить два лексических пласта:
1) исконно русскую лексику;
2) заимствованную лексику.
Рассмотрим структуру каждого из пластов более подробно. 1) В соответствии с генеалогической классификацией языков русский язык относится к индоевропейской семье языков и входит в восточнославянскую группу славянской семьи языков. В русском языке можно выделить различные по происхождению и времени появления следующие пласты исконно русской лексики:
1) индоевропейский;
2) общеславянский;
3) восточнославянский;
4) собственно русский.
Древнейшим пластом в составе исконно русской лексики являются индоевропейские слова
, то есть слова, которые были унаследованы древними языками индоевропейской семьи после распада индоевропейской языковой общности (до III - II вв. до н.э.). Сходство подобных слов обнаруживается во при сопоставлении многих индоевропейских языках:
Русское: три;
Украинское: три;
Сербохорватское: три;
Чешское: tfi;
Английское: three;
Древнеиндийское: tra"yas (м. p.), trini, tri (ср. р.);
Латинское: tres;
Испанское: tres.
К словам индоевропейского происхождения относятся: 1) Некоторые термины родства: брат, дед, дочь, жена, мать, сестра, сын и др.;
2) Названия животных: бык, волк, гусь, коза, кот, овца и др.;
3) Названия растений, продуктов питания, разного рода жизненно необходимых понятий: горох, дуб, просо, вода, мясо, день, дрова, дым, имя, месяц и др.;
4) Числительные: два, три, десять и др.;
5) Названия действий: беречь, быть (есть), везти, велеть, верить, вертеть, видеть, дать, делить, есть (кушать), ждать, жить, иметь, нести и др.;
6) Названия признаков и качеств: белый, бодрый, большой, босой, ветхий, живой, злой и др.;
7) Предлоги: без, до, к и др.
Общеславянская лексика
- это слова, возникшие в период языкового единства славян (период с III - II вв. до н.э до VI в. н. э.). Общеславянские слова обнаруживают фонетическое и смысловое сходство в языках южных и западных славян.
По сравнению с индоевропейской лексикой в современном русском языке намного больше общеславянской лексики (не менее 2-х тысяч лексем), к тому же более разнообразной по тематике. К общеславянской лексике относятся:
1) Названия орудий сельскохозяйственного трудового процесса, а также главных орудий труда и частей вооружения: борона, грабли, коса, мотыга, серп, соха, игла, молот, нож, пила, топор, шило, копье, лук, стрела, тетива и др.;
2) Названия продуктов сельского труда и возделываемых культур: жито, крупа, мука, береза, дерево, калина, капуста, клен, клюква, лен, липа, пшеница, рожь, яблоко, ячмень и др.;
3) Названия животных, рыб, птиц, насекомых: выдра, заяц, кобыла, корова, лиса, лось, змея,уж, ящерица, линь,угорь, дятел, сорока, стриж, комар и др.;
4) Названия частей человеческого тела: бедро, бровь, голова, зуб, кисть, кожа, колено, лицо, лоб, нога, нос, плечо, рука, тело,ухо и др.;
5) Термины родства: внук, кум, свекровь, тесть, тетя и др.;
6) Названия жилища и его частей, многих жизненно необходимых понятий: дверь, дом, дорога, изба, крыльцо, лавка, печь, пол, потолок, сени; весна, зим, лето, осень; глина, железо, золото; калач, каша, кисель; вечер, утро, ночь; век, час; дубрава, иней, искра, лес, яма и др.;
7) Абстрактная лексика: волнение, горе, дело, добро, зло, мысль, счастье и др.
В период общеславянского единства появляется большое количество имен прилагательных, обозначающих разнообразные признаки и качества предметов и явлений: красный, темный, черный; высокий, длинный; громкий, здоровый, кислый, хитрый, яркий и др.
В этот же период возникает много слов, обозначающих различные действия и состояния: вязать, гадать, глотать, глядеть, греть, держать, доить, дремать, звенеть, ждать, желать и др.
К этому же периоду относится появление некоторых имен числительных, местоимений, наречий: один, четыре, восемь, сто, тысяча; ты, мы, ваш, какой, всякий; внутри, всюду, вчера, завтра и др.
Восточнославянская лексика
возникла в период восточнославянского единства (приблизительно от VI до XIV - XV вв.). Это слова, общие для языков восточнославянской группы: русского, белорусского, украинского. Как правило, они отсутствуют в других славянских языках. Сравнить:
Восточнославянские слова иначе называют древнерусскими
словами, так как они восходят к древнерусскому языку эпохи Киевской Руси (IX в.). Это разнообразная лексика, отражающая во всем многообразии политическую, экономическую, социальную и культурную жизнь древнерусского государства.
Восточнославянскими (древнерусскими) по происхождению являются, например, следующие слова:
а) Числительные: одиннадцать, двенадцать и далее до двадцати, двадцать, тридцать, сорок, девяносто и др.;
б) Существительные: дерюга, драка, егоза, ежевика, зяблик, кадка, кладовая, кладь, слобода, слог, смута и др.;
в) Прилагательные: едкий, смуглый и др.;
г) Глаголы: горячиться, ерзать, журчать и др.;
д) Наречия: после, сегодня и др.
Собственно русская лексика
- это слова, возникшие с момента образования русской народности (с XIV в.) и рождающиеся в языке и в настоящее время.
Появившиеся уже в период самостоятельного существования русского государства собственно русские слова отсутствуют в украинском и белорусском языках. Сравнить:
Тема 4. Раса, этнос, языки: их соотношение. Контактные языки как специфический результат языковых контактов.
Старинный синкретизм значений "язык" и "народ" в слове язык, восходящий еще к старославянским текстам, известен языкам различных семей: индоевропейским (например, лат. lingua), финно-угорским (причем не только финскому или венгерскому, но и коми-марийскому), турецкому, некоторым языкам Африки. Эта семантическая двуплановость говорит о тесной связи понятий "язык" и "народ" в сознании людей: один народ - это те, кто говорит на одном языке, а язык - это то, на чем говорит народ, он объединяет народ и отличает его от других народов. Действительно, этнический и языковой принципы группировки народонаселения во многом совпадают и взаимосвязаны. При этом оба принципа противопоставлены антропологическому (расовому).
Расы объединяют людей по наследственному биологическому сходству (цвет кожи, характер волосяного покрова, строение черепа, цвет и разрез глаз, форма губ и т. п.). Звуковой язык человека древнее, чем расы. Становление языка и становление вида Homo sapiens взаимно связаны, это происходило примернотыс. лет назад. Разделение же человечества на расы связано с расселением племен из общей прародины человечества (Центральная или Южная Африка, по предположению антропологов) по всей территории Земли и происходило значительно позже, под длительным влиянием климатических и географических условий. С другой стороны, современная генеалогическая группировка языков (в зависимости от степени родства языков, происходящих из общего языка-источника - праязыка) также складывалась независимо от дальнейшего дробления и смешения рас.
Естественно, что определенные соответствия между границами территорий, заселенных одной расой, и границами языковых семей существуют. Например, на языках малайско-полинезийской семьи не говорит ни один народ евразийской (белой) расы; напротив, языки кавказской семьи не встречаются на территориях, заселенных народами негроидной (черной) и монголоидной (желтой) рас. Однако это лишь географическое совпадение принципиально разных сущностей.
Как все генетическое, биологическое, расовый фактор подспудно и глубоко определяет менталитет народов. Естественно допустить, что такое общее воздействие могли испытывать и языки. Однако доказательств подобной зависимости нет. На индивидуальном уровне то, какой язык является родным (материнским) для конкретного человека, зависит не от его антропологических характеристик, а от языкового коллектива , в котором он вырос. В США английский - это родной язык и белых и черных, а также многих индейцев. В Казахстане, по данным переписи 1979 г., свыше одного процента казахов назвали своим родным языком русский. Таким образом, не существует "антропологической" предрасположенности людей разных рас к языкам определенных семей или групп.
Совсем по-иному соотносятся между собой карта народов мира и карта языков мира. Они не только во многом совпадают, но и существенным образом взаимно обусловлены. Дело в том, что само формирование отдельной этнической общности (племени, народности) связано с языковым объединением населения определенной территории. Общность языка, наряду с общностью территории, экономической жизни, известной общностью культуры и этническим самосознанием, является существенным признаком этноса. С другой стороны, конкретное языковое образование воспринимается как язык (а не как диалект или жаргон) только в том случае, если оно обслуживает отдельный народ и при этом весь данный народ.
Генеалогическая классификация языков мира (от греч. genealogia - родословная) выявляет родственные связи между языками, составляющими отдельную языковую семью (например, индоевропейскую, или тюркскую, или семито-хамитскую, афразийскую, финно-угорскую и др.; известно более 20 семей языков). Языковые семьи разделяются на группы языков (например, в кругу индоевропейской семьи есть группы индийская, иранская, славянская, балтийская, германская, романская, кельтская, греческая, албанская, армянская, анатолийская, тохарская). Карта языков мира строится на основе генеалогической классификации языков.
Является ли язык обязательным признаком этноса?
Вместе с тем в действительности - в исторической и географической реальности - параллелизм между этнической и языковой общностью существует не всегда. Нередко один народ использует не один, а несколько языков. Так, в современной Швейцарии, которая является государством швейцарской нации, сосуществуют четыре языка: немецкий, французский, итальянский и ретороманский. Два языка - английский и ирландский - используют ирландцы. На двух сильно различающихся финно-угорских языках - мокшанском и эрзянском - говорит мордовская нация.
В мире широко распространена асимметрия и другого рода: один язык используется несколькими или многими народами.
Как отличить язык от диалекта?
В некоторых языках различия между территориальными диалектами настолько значительны, что жителя разных земель не могут понять друг друга без помощи койне или литературного языка. Такова степень различий между нижнесаксонскими и баварскими диалектами немецкого языка , закарпатскими диалектами и говорами Харьковщины украинского языка , жемайтским и аукшайтским диалектами литовского языка , северными и южными диалектами китайского языка. Нередко наблюдается и обратная картина: люди, говорящие на разных языках, без переводчика понимают друг друга. Например, без переводчика общаются все тюрки, финны и эстонцы, датчане и норвежцы, сербы и хорваты. В таком случае в чем различие между языком и диалектом? Статус языкового образования (т. е. языка, диалекта, арго, функционального стиля и т. п.), как и этнический статус некоторой общности людей, определяется самосознанием соответствующего коллектива. Языковое самосознание - это представление говорящих о том, на каком языке они говорят.
Допустим, перед исследователем или экспертом гуманитарной посреднической организации стоит задача: определить статус того языкового образования, на котором говорят жители местности А, - язык это или диалект? (Например, такая экспертиза потребовалась для выбора языка радиовещания или языка обучения в создаваемых школах.) Допустим также, что исследователь в достаточной мере понимает речь жителей местности А и жителей соседних территорий В и С: он видит, как идет повседневное общение одноязычных соседей из земель А, В и С; видит, что в структурно-лингвистическом плане языковые системы А, В и С различны между собой; при этом исследователь достаточно владеет этими языковыми образованиями, чтобы расспрашивать жителей А, В и С обо всем, что его интересует.
Чтобы решить поставленную задачу, исследователь должен выяснить, как (т. е. каким лингвонимом) сами жители А называют тот язык, на котором они говорят между собой. Теоретически возможны следующие ответы:
1) мы говорим на А
2) мы говорим на В
3) мы говорим на С
4) мы говорим на D
В 1-м случае (т. е. если жители А считают, что они говорят не на языках В, С или D, а на своем языке А, отдельном от языков В, С и D) исследователь констатирует именно это: в А говорит на языке А, который не является диалектом соседних языков В и С и отдаленного языка D. При этом для социолингвистической экспертизы не имеет значения, понимают ли жители А и В или А и С друг друга без переводчика: если понимают, значит А и В (или А и С) - это близкородственные, но безусловно разные языки; если говорящим на А и В нужен переводчик, значит это достаточно далекие друг от друга языки.
Во 2-м случае (жители А считают, что они говорят на языке В) исследователь констатирует: языковое образование А является диалектом В. При этом, как и в 1-м случае, возможны два варианта в общении жителей А и В: без переводчика (если два диалекта одного языка или диалект и соответствующий наддиалектный язык несильно отдалились друг от друга) и с помощью переводчика (при значительном языковом расстоянии двух территориальных разновидностей одного языка). Аналогично в 3-м и 4-м случаях: А - это диалект по отношению к С или D.
Если же надо определить статус того языкового образования, на котором говорят в местности В, то об этом надо спросить жителей именно В, а не А, не С и не D, т. е. применительно, например, к ситуации в Полесье надо спрашивать жителей деревень и городов Полесья, а не Киева, Минска, Варшавы или Москвы (Возможная конкретизация: чем является речь жителей Полесья - белорусским диалектом (или диалектами), украинским диалектом /диалектами или самостоятельным полесским (ятвяжским) языком?).
Таким образом, при определении статуса языкового образования социолингвистический критерий (т. е. самоопределение говорящими себя по языку) является приоритетным по отношению к структурно-лингвистическому критерию (который зависит от степени близости двух языковых образований, что выражается в возможности или невозможности коммуникации без переводчика). Если коллектив говорящих считает родную речь отдельным языком, отличным от языков всех соседей, значит, то, на чем данный коллектив говорит, - это отдельный самостоятельный язык. Соблюдая права человека, эту точку зрения должны принять и языковеды и политики.
Языковое самосознание обязательно включает лингвоним (имя языка): гагаузский, белорусский, галисийский, ятвяжский и т. д. В языковом сознании многих говорящих (в том числе, конечно, и не профессионалов) кроме лингвонима есть также представления о том, с какими языками соседствует родной язык, с какими он сходен больше, с какими меньше и т. п.
Надэтнические многоязычные общности: консолидация и добрососедство или мины замедленного действия?
Этническое развитие в современном мире характеризуется некоторыми новыми тенденциями, которые существенно меняют традиционные отношения понятий "народ" и "язык". Во многих регионах третьего мира складываются этнические общности более крупные, чем нация. Их границы совпадают с границами государств или больших регионов внутри государств и в той или иной мере соответствуют границам прежних европейских колоний. Достаточно обычна такая ситуация. Ряд племен и более мелких этнических групп говорит на практически разных, даже не всегда родственных языках. В межэтническом общении внутри региона они используют несколько языков-посредников - иногда один из племенных языков региона, но чаще - языки соседей. Однако, вопреки реальным языковым барьерам, племена региона характеризуются общим этническим самосознанием, имеют единое самоназвание, т. е. представляют собой один народ. Государство объединяет десятки таких внутренне разноязычных народов.
В крупнейшей по численности населения африканской стране - Нигерии - 80 млн. жителей говорят на 200 языках (по некоторым оценкам, языков около 500), причем многие языки распространены в соседних государствах - Гане, Дагомее, Того, Нигере. На трех главных языках Нигерии - хауса, йоруба, ибо - говорит около половины населения. Именно эти языки, имеющие письменность и литературные традиции, считаются кандидатами на роль общенационального языка. Используются также импортированные языки: в мусульманской религии и культуре - классический арабский; в официальной сфере, в художественной литературе - английский (имеющий статус официального языка государства); в межэтнических деловых контактах - пиджин-инглиш. И тем не менее, несмотря на этническую и языковую пестроту, на то, что крупнейшие языки Нигерии, будучи распространены за ее пределами, не являются специфически нигерийскими и, следовательно, с трудом могут служить средством этнической идентификации; несмотря на процессы сложение новых народностей и сильную межэтническую рознь, в Нигерии популярен лозунг сплочения всего народа страны: <единое государство - единая нация - единый язык>. Вопрос о едином <государственном>, или <официальном>, языке в Нигерии далек от решения, однако это движение способствует формированию черт наднациональной общности.
Таким образом, в этноязыковых ситуациях в странах третьего мира язык перестает быть признаком этноса и средством этнической консолидации. С этим свяВозможная конкретизация: чем является речь жителей Полесья - белорусским диалектом (или диалектами), украинским диалектом /диалектами или самостоятельным полесским (ятвяжским) языком? зана резкая асимметрия в соотношении количества языков и народов: языков значительно больше, чем народов, поскольку несколько разноязычных групп населения могут осознавать себя одним народом. Большая Советская Энциклопедия (3-е изд.) определяет количество языков на Земле в интервале от 2,5 до 5 тыс. В то же время разных народов на Земле (поданным на 1983 г.) свыше 1300.
Порядок членов предложения в руссенорске допускает колебания, но наиболее обычным является постпозиция предиката. При переходном глаголе имеется сильная тенденция располагать члены предложения следующим образом: глагол занимает конечную позицию, слева к нему примыкает немаркированный прямой объект, следующую влево позицию занимает дативный объект с предлогом ро, еще левее располагаются темпоральные и локативные сирконстанты, также вводимые предлогом ро; подлежащее находится в максимально левой позиции, в начале предложения: Moja paa dumosna grot djengi plati "Я заплатил много денег на таможне"; Davajpaa moja skib kjai drikkom "Выпей чаю на моем корабле".
Наиболее загадочной особенностью грамматики руссенорска является синтаксис отрицания. Показатель отрицания njet/ikke располагается перед тем словом, к которому оно относится, в целом повторяя порядок русского и норвежского; имеется, однако, одно серьезное исключение. В руссенорске различные актанты глагола (прямое дополнение, датив, подлежащее) могут помещаться между отрицанием и самим глаголом, что выглядит крайне необычно с точки зрения обоих языков-лексификаторов: Kor ju ikke paa moja mokka kladi? "Почему ты не принес мне муку?"; Раа den dag ikke Russefolk arbej. "В этот день русские не работа ют". Происхождение этой особенности, возможно, следует искать в финском языке, где аналогичный синтаксис при отрицании вполне обычен.
Становление развитых контактных языков
В определенной ситуации пиджин может стать единственным языком социума, члены которого достаточно тесно связаны между собой, и начать обслуживать все коммуникативные потребности этого социума, в частности использоваться как язык семейного общения. При этом пиджин становится родным, а часто и единственным языком нового поколения. Этот процесс называется нативизацией (от англ. native "родной"), или креолизацией, пиджина, а новая ступень развития контактного языка - креолом, или креоль ским языком. Термин креол восходит к возникшему в Бразилии португальскому crioulo, первоначально обозначавшему африканского раба, родившегося в Америке.
Пиджины могли креолизоваться в разных социальных условиях: в метисных (смешанных) семьях, возникавших в береговых европейских укреплениях, на плантациях, а также среди беглых рабов (марунов), возрождавших традиционную африканскую культуру в условиях Нового Света. Многие креолисты полагают, что нативизация могла происходить еще до того, как пиджин стабилизировался, т. е. на стадии препиджина.
С расширением функций контактного языка увеличивается его словарный состав, усложняются фонетическая и грамматическая структуры. В разных типах креолов этот процесс имел свою специфику. Креолы, возникавшие в фортах, подвергались большему влиянию языка-лексификатора. В языках марунов при расширении словарного состава и усложнении грамматических средств, наоборот, сильнее всего проявлялся африканский субстрат. В условиях плантационного рабовладения контактный язык быстро становился языком семьи. Параллельно с существованием балансировавшего на грани стандартизации пиджина и все новых препиджинных идиолектов в каждом районе плантационного хозяйства возникали собственные креольские разновидности контактного языка. Это привело к тому, что современные англо-креольские языки Карибии, восходя в конечном счете к общему пиджину, часто имеют различный африканский субстрат (на Ямайке, например, это в первую очередь йоруба и тви, в Суринаме - киконго). Рассмотрим чуть более детально историю формирования креольских языков Суринама.
С конца XVI в. побережье современного Суринама, как и всей Гвианы, было ареной соперничества голландцев, англичан и французов. В 1651 г. здесь закрепляются англичане (плантаторы вместе со своими рабами перебираются в основном с Барбадоса), но в 1667 г. Суринам переходит к Нидерландам, колонией которых он и оставался до 1975 г.
Для языкового будущего страны важнейшим периодом оказалась вторая половина XVII в. С переходом Суринама к Нидерландам британские колонисты вместе со своими рабами постепенно выезжали на острова Вест-Индии, в первую очередь на Ямайку; одновременно увеличивался приток голландских поселенцев и новых рабов, но к 1671 г. "старые" рабы, ввезенные еще в британский Суринам, численно преобладали (1300 против 1200 новых). О контактных языках этого периода ничего не известно, но вполне логично считать, что в начале 1660-х годов здесь уже сложился достаточно устойчивый пиджин на английской основе, к которому в конечном счете восходит основной креольский язык Суринама - сранан20. Окончательно этот и другие контактные языки Суринама складываются лишь в XVIII в. Ранее их стабилизации и креолизации препятствовал приток новых африканцев, пиджины которых, как привезенные с невольничьих рынков, так и недостаточно усвоенные местные разновидности, размывали складывавшийся стандарт.
Важным дестабилизирующим фактором был также контактный язык на португальской основе, привезенный рабами 200 плантаторов-евреев, изгнанных из Бразилии. По некоторым данным, португальский креол джу-тонго ("еврейский язык") просуществовал в Суринаме до середины XIX в.
Под влиянием работорговли и английский, и португальский креолы Суринама формировались во взаимодействии. Наиболее интересным результатом этого процесса стал сарамакка, язык так называемых лесных негров (голланд. bosnegers), живущих сейчас в среднем течении р. Суринам (около 20 тыс. говорящих).
Происхождение племени сарамакка известно достаточно хорошо. Первые массовые побеги с побережья в джунгли происходили в 1690-х годах; именно тогда образовались кланы "лесных негров", названия которых (мачау, кадосу, бииту) восходят к фамилиям плантаторов еврейско-бразильского происхождения (Machado, Cardoso, Britto). К 1710 г. формирование нового этноса в принципе завершилось: начался 50-летний период вооруженных столкновений "лесных негров" с войсками голландской колониальной администрации, когда освободившиеся невольники с большой настороженностью относились к вновь прибывавшим, подозревая их в шпионаже в пользу властей. После заключения мира с голландцами (1762) сарамакканы обязались выдавать им всех будущих беглецов.
Еврейские плантаторы происходили из так называемой Новой Голландии, территории на северо-востоке Бразилии с центром в Морицстадте (совр. Ресифи), которую Нидерланды удерживали за собой в 1630-1654 гг. Евреи-марраны (внешне принявшие христианство) селились в Бразилии с 1580 г.; здесь они искали убежища, опасаясь религиозных преследований на Пиренейском полуострове. При голландской власти они открыто вернулись к иудаизму; тогда же сюда перебрались многие евреи-сефарды, изгнанные из Испании и Португалии и нашедшие временный приют в итальянском г. Ливорно и в Нидерландах. С возвратом этих земель Португалии новые колонисты были вынуждены в трехмесячный срок покинуть страну. Они эмигрировали сначала в Кайену, а затем в Суринам (еще при британской власти, в 1664 г.).
Наиболее правдоподобным представляется следующий сценарий становления языка сарамакка. Рабы, доставлявшиеся в Суринам в конце XVII в., пользовались английским пиджином с сильным влиянием африканского субстрата (голландцы вывозом рабов из Африки не занимались). Те из них, кто попадал на плантации с рабочим языком джу-тонго, вынуждены были осваивать и его. В новой коммуникативной ситуации складывался новый пиджин, лексификаторами которого стали португальский креол и английский пиджин. Поскольку тенденция к побегу была особенно характерна для недавних невольников, именно этот язык и стал главным средством общения первых "лесных негров".
В результате основной словарный фонд языка сарамакка отличается сильной гетерогенностью: к португальскому восходит 37% его базового словаря, к английскому - 54%, вклад голландского и африканских языков - по 4%. Сарамакка содержит самый большой африканский языковой компонент из всех креолов Нового Света. В обиходной лексике насчитывается около 140 единиц, восходящих к ки-конго и чуть меньше - к эве (заметим, языки эти не родственны, и говорят на них в разных частях Африки, разделенных тысячами километров). Именно из районов распространения этих языков происходят 2/3 невольников, попавших в Суринам к началу XVIII в. Еще больше слов африканского происхождения в ритуальных языках, использующихся в местной культовой практике. Любопытно, что в сранане есть небольшой пласт слов древнееврейского происхождения - например, trefu "пищевое табу", kaseri "ритуально чистый" (ср. рус. трефный, кошерный); в сарамаккан-ском соответствующие понятия выражаются единицами африканского происхождения. Это дополнительное свидетельство в пользу того, что во время побега общим языком рабов был пиджин, его лексическое обогащение и креолизация происходили уже в джунглях.
Сценарий возникновения языка сарамакка показывает, что становление креольских языков было сложным процессом, в котором от демографических и языковых характеристик тех, кто оказывался вовлечен в сферу их использования, зависело будущее самих языков: креолизовавшийся язык с уже стабильной грамматической структурой и богатым словарем часто подвергался декреолизации под воздействием пытавшегося усваивать его нового контингента говорящих, численно превосходившего сложившееся ранее креольское языковое сообщество. "Новые" начинающие билингвы могли и до этого владеть пиджином (или разными пиджинами), независимо возникшим на той же лексической основе, что и креольский язык, который они пытались освоить. В результате складывался новый пиджин, который в дальнейшем креолизовался; такой процесс мог повторяться несколько раз.
Собственно лингвистической информацией по истории современных креолов мы практически никогда не располагаем, известны лишь некоторые этапы формирования креольского этноса и конечный продукт языковой эволюции - современный креол. Одну из самых сложных историй пережил крио (язык межэтнического общения в Сьерра-Леоне, родной для 500 тыс. человек). Район современного Фритауна с конца XVI в. часто посещали португальцы, в 1663 г. тут был основан английский форт; есть сведения, что в это время здесь использовались и португальский, и английский пиджины. К концу XVIII в. численность афроевропейских мулатов достигала 12 тыс. человек. В 1787- 1792 гг. тремя партиями сюда было переселено около 2 тыс. бывших рабов, получивших свободу за участие на британской стороне в североамериканской войне за независимость. В 1800 г. к поселенцам добавились 550 марунов с Ямайки. После отмены работорговли в Великобритании (1807) сюда доставлялись все освобожденные английским флотом негры, незаконно переправлявшиеся через Атлантику. По переписи 1848 г., в Сьерра-Леоне среди 11 тыс. таких освобожденных африканцев было более 7 тыс. йоруба. Естественно, столь сложная этнодемографическая ситуация не могла не отражаться на языке Фритауна. С распространением к концу XIX в. крио в глубь материка (естественно, в форме пиджина) он подвергся влиянию местных языков менде, темне и ваи.
В сравнительно редких случаях в процесс выработки стандарта креольского языка включались и носители языка-лексификатора. Это происходило, когда определенная группа европейцев, "бедные белые", оказывалась в территориальной изоляции от основной массы своих сородичей в метрополии и в социальной изоляции от колониальной рабовладельческой верхушки в колонии, находясь в то же время в постоянном бытовом контакте с носителями креола. Если такая европейская группа оказывалась численно сопоставима с креольской группой, результатом их коммуникативного взаимодействия является промежуточное койне, которое со временем становится родным для обоих языковых коллективов, даже если между ними не происходит значительной метисации. Такой "полукреол" может быть относительно единообразным (как на Каймановых о-вах в Вест-Индии), в других случаях диалекты белых и креолов могут сохранять некоторое своеобразие (франко-креольский язык о. Реюньон в Индийском океане).
Промежуточная ситуация складывалась там, где большая часть европейцев была двуязычна и хорошо владела креолом, но социальный и культурный барьеры, отделявшие их от рабов и их потомков, были достаточно сильны. Общаясь лишь с домашними рабами, эти европейцы не могли влиять на общекреольский стандарт, при этом их собственный родной язык испытывал воздействие со стороны креола. Проводником такого влияния становились подрастающие поколения белых - подчас дети больше общались с няньками, слугами, сверстниками-рабами, чем с собственными родителями. Такое общение вело к диффузии между языковыми системами разных социальных слоев. Этот процесс оказал влияние на формирование некоторых региональных вариантов европейских языков (диалект белых в южных штатах США, луизианский французский, некоторые разновидности португальского языка Бразилии). Считается, что специфика языка африкаанс вырабатывалась в сходных условиях.
Анализ синхронного состояния подобных языковых образований часто не позволяет объективно оценить, с результатом какого из процессов мы имеем дело: со сближением креола с языком-лексификатором или же с размыванием нормы стандартного языка под воздействием креола. Недаром в истории креолистики большинство англо-креольских языков Карибии квалифицировалось как диалекты английского. К подобным языковым системам, о которых нельзя с уверенностью утверждать, что они прошли стандартный для креола путь развития, часто применяется термин креолоид.
Все контактные языки на базе английского, возникшие в бассейне Атлантического океана, взаимосвязаны, причем история их возникновения и непростой эволюции насчитывает всего несколько веков. Между тем отличия их Друг от друга достаточно велики, что затрудняет или вовсе исключает взаимопонимание.
Совершенно иная возможность для креолизации пиджинов возникла в связи с системой резерваций, получившей развитие в Северной Америке и Австралии. Когда в 1856 г. в Орегоне была образована резервация Гранд-Ронд, чинукский жаргон стал ведущим языком общения представителей 15 племен.
Сарамакка и сранан, как говорилось, распространены в Суринаме, гайянский - непосредственно к западу от них, в Гайяне (бывш. Британская Гвиана), ямайский и барбадосский - на соответствующих островах Вест-Индии; галла (англ. Gullah) - наиболее архаичный вариант блэк-инглиш, распространенный в первую очередь на прибрежных островах Северной и Южной Каролины; нигерийский пиджин и крио - на африканском берегу Атлантики.
Сходным путем шла креолизация пиджина в северной территории Австралии. Он получил распространение в конце XIX в., оказавшись наиболее подходящим средством для решения новых коммуникативных задач: коренным австралийцам необходимо было поддерживать отношения не только с иммигрантами, но и с ранее мало или вообще незнакомыми аборигенными группами, поскольку под европейским натиском многие племена были вынуждены перемещаться на новые территории. В 1909 г. в англиканской миссии Ро-пер-Ривер нашли убежище около 200 аборигенов - остатки восьми племен, сильно пострадавших от междоусобиц и преследований в предыдущие годы. Функциональное развитие этого пиджина наиболее интенсивно шло среди учащихся открывшейся здесь школы-интерната. После Второй мировой войны он начал креолизоваться. Сейчас этот новый язык, получивший название криол (Kriol), является основным средством общения примерно для 10 тыс. человек и функционирует в более чем 100 поселениях. Он стал использоваться в школьном обучении и в радиовещании.
Совершенно по-иному складывалась судьба пиджинов в Меланезии. На плантациях они расширяли свои функциональные возможности, однако смешанные браки были здесь скорее исключением; по возвращении на родину меланезийцы оказывались в традиционной этнической среде, и пиджин оставался для них вспомогательным языком. Но в этом качестве он получил неожиданно быстрое распространение. В решающий для ток-писина период Новая Гвинея находилась под германским управлением (1885-1914). Немецкая администрация и миссионеры активно пользовались этим языком.
В административных центрах пиджин постепенно становится основным языком общения, почти ни для кого не являясь родным. В результате такой эволюции эта разновидность контактного языка - расширенный пиджин - в функциональном отношении ничем принципиально не уступает языкам, прошедшим иной путь формирования. Такой процесс возможен только в многоязычном обществе при отсутствии традиционного языка-посредника. В форме ограниченного пиджина этот язык быстро распространялся и в не контролируемые колонизаторами районы: неоднократно отмечалось, что европейцы, проникая впервые во внутренние районы Новой Гвинеи, часто сталкивались с тем, что пиджин был там уже известен.
В последние годы нативизация ток-писина происходит и в сельской местности, причем это возможно даже в этнически однородной среде: у представителей народности мурик, издавна занимавшейся торговлей в низовьях р. Сепик, он вытеснил этнический язык, так как оказался очень удобным средством коммуникации с любыми торговыми партнерами.
Отсутствие символической ценности у родного языка вполне естественно для папуасского торгового народа. В папуасском понимании предметом торговли могут быть такие элементы культуры, как орнамент, мелодия, танец, определенный тип прически, одежды и украшения. При этом во многих случаях продаются и покупаются не сами предметы, а право их изготовления. После того как "авторское право " на некоторый нематериальный объект приобретено, он расценивается как элемент собственной культуры. При таком подходе к культурным феноменам утрата этнического языка и смена его на другой, более удобный в коммуникативном отношении, не только не влечет ностальгии, но может рассматриваться как выгодная коммерческая сделка.
Эволюция контактного языка, характеризующаяся его постоянной стабилизацией, с одной стороны, лексическим и грамматическим расширением - с другой, идет непрерывно. Креолизация - дискретное явление: язык либо стал для кого-то родным, либо нет. Тем не менее основное разграничение между видами контактных языков приходится проводить в непрерывной, а не в дискретной области: препиджин и ранний пиджин и в социолингвистическом, и в структурном отношениях качественно отличаются от расширенных пиджинов и креолов; первые - это вспомогательные языки ограниченного употребления, вторые не имеют принципиальных отличий от любых других естественных языков.
Контактный континуум
В ходе исторической эволюции контактные языки развивались как за счет внутренних ресурсов, так и под воздействием внешних влияний. Общности, пользовавшиеся контактными языками, редко оказывались в полной изоляции, но в течение длительного времени они испытывали влияние "верхнего социального барьера". Поэтому владение европейскими языками, а стало быть и возможности воздействия последних через двуязычие самой контактной общности на новые языки были очень ограничены. Если это положение менялось, контактный язык начинал подвергаться влиянию занимавшего главенствующее положение европейского языка.
Когда европейский язык оказывался отличным от языка-лексификатора (голландский в Суринаме, английский на Тринидаде или Сейшельских о-вах), его влияние ограничивалось лексикой и отчасти синтаксисом. Но взаимодействие лексификатора и креола имело принципиально иные результаты: возникал так называемый посткреольский континуум.
Понятие языкового континуума, разработанное и широко использовавшееся в диалектологии, к креольским языкам впервые было применено Р. ДеКампом при анализе соотношения англо-креольских языков Карибии и английского. Природа диалектного и контактного континуумов в корне различна: первый имеет пространственную (территориальную) мотивацию, второй - социальную. В каждой точке диалектного континуума имеется своеобразный местный стандарт, выделить же какие-либо локальные стандарты на социальном пространстве контактного континуума затруднительно.
Посткреольский континуум развивается в большинстве тех ситуаций, когда в повседневном употреблении с креольским языком начинает конкурировать язык-лексификатор. Например, взаимопонимание между наиболее "ортодоксальным " вариантом гайянского креола и нормативным английским исключено. Но в реальной городской речи встречаются многочисленные промежуточные варианты, подчас мало напоминающие и нормативный английский, и "ортодоксальный" креол.
Простейшая модель описания посткреольского континуума была разработана У. Стюартом, предложившим различать наиболее удаленную от лексификатора разновидность креола (базилект) и наиболее близкую к нему (акро лект) с серией промежуточных разновидностей (мезолек тов) .
Реально посткреольские социумы обычно диглоссны. Языковая компетенция индивида складывается из владения оцениваемым более высоко "индивидуальным акролектом" и менее престижным "индивидуальным базилектом", причем за ними закреплены социально разграниченные функции. Сами говорящие при этом могут не осознавать всей сложности языковой ситуации. Между тем, посткреольские языковые ситуации представляют, вероятно, самый сложный объект социолингвистики. Одномерная континуальная модель их описания упрощает реальность, но как раз простота одномерной модели делает ее эффективным инструментом анализа, а всякая многомерная модель может рассматриваться как комбинация нескольких разнонаправленных одномерных континуумов, скажем, континуумов индивидуальных базилектов и акролектов.
Возможность возникновения и результаты развития таких континуумов не зависят от эволюционной стадии контактного языка: в подходящих социолингвистических условиях контактный континуум может развиваться из препиджина, различных вариантов пиджина и из креола. Примером постпрепиджинного континуума может служить так называемый гастарбайтер-дойч, немецкий язык рабочих - иммигрантов в ФРГ. Современный фиджийский этнолект индийцев на Фиджи представляет собой постпиджинный континуум. На Гавайях до недавнего времени сосуществовали во взаимодействии постпиджинный и посткреольский континуумы.
Для возникновения континуума необходимо, во-первых, чтобы носители контактного языка имели социальную мотивацию для освоения более престижного нормативного языка, идентичного или близкого к языку-лексификатору, а во-вторых, чтобы образцы такого целевого языка были им доступны. Результаты развития континуума зависят от степени мотивации овладения новойкоммуникативной системой, от близости целевого языка к лексификатору, от доступности образцов, их фактической близости к целевому языку и массы сопутствующих обстоятельств.
Креол и целевой язык первоначально представляют собой не варианты одной системы, а две очень различные системы, хотя в силу их лексической близости между ними существует некоторая степень взаимопонимания. На продвинутой стадии процесс декреолизации эквивалентен языковому изменению в диалекте или городском просторечии под влиянием заимствований из нормативного языка.
В начальной фазе развития континуума отдельные идиолекты начинают испытывать интерференционное воздействие престижного языка. Постепенно контактный язык поляризуется на базилектную и акролектную разновидности, каждая из которых продолжает сдвигаться в направлении целевого языка. Базилектные и акролектные разновидности декреолизуются неравномерно: спектр мезолектов может и сужаться, и расширяться.
Декреолизация может зайти достаточно далеко, и посткреольское состояние оказывается столь близким к языку-лексификатору, что его уже не вполне корректно рассматривать как самостоятельный, отличный от лексификатора, язык. По каким-либо социальным причинам декреолизация может приостановиться, вырабатывается своеобразный стандарт, обладающий для его носителей этнокультурной ценностью (например, блэк-инглиш, "диалект" афроамериканцев США). В этих случаях можно утверждать, что мотивация овладения суперстратным языком прекращается, он более не является целевым языком; имеется даже тенденция формировать стандарт на основе базилекта, чтобы отличия двух языковых образований были более рельефны.
Целевой язык при развитии контактного континуума и лексификатор, на базе которого некогда формировался пиджин, почти никогда не бывают идентичны. В процессе пиджинизации моделью обычно служат просторечные социолекты, жаргон моряков и т. п. Акролект же в своем развитии ориентируется на более престижные нормированные коды.
Функционирование развитых пиджинов и креольских языков
Языковые ситуации в странах распространения креольских языков сильно различаются. В некоторых случаях эти языки являются родными для подавляющего большинства населения страны (Гаити, Ямайка и ряд других островных государств Вест-Индии, Республика Кабо-Верде), в других - там, где креольский этнос представляет собой одну из нескольких крупных этнических групп населения, - это основные языки межэтнического общения (Суринам, Сьерра-Леоне, Маврикий). Наконец, могут существовать и небольшие креолоязычные группы, язык которых используется лишь для внутриэтнического общения (такие группы есть в ряде государств Америки, Южной и Юго-Восточной Азии, в Австралии; из упоминавшихся языков к ним относятся сарамакка, брокен).
Расширенные пиджины в первую очередь используются как языки межэтнического общения (при этом, как указывалось, постепенно происходит их креолизация). В своих коммуникативных возможностях развитые расширенные пиджины, как и креолы, принципиально ничем не уступают языкам, которые формировались иными путями. Спектр выполняемых ими функций определяется не их происхождением, а их официальным статусом и отношением к ним самих говорящих.
Вот несколько примеров.
Бислама провозглашен национальным языком Республики Вануату, но традиция его использования в государственных структурах пока еще только складывается и в официальном употреблении он уступает английскому и французскому - языкам бывших метрополий. Пиджин Соломоновых о-вов официального статуса не имеет, хотя широко используется в средствах массовой информации . Среди тихоокеанских контактных языков функционально наиболее развит ток-писин. Хотя официальными в Папуа - Новой Гвинее объявлены три языка (ток-писин, хири-моту, английский), именно ток-писин служит основным рабочим языком центрального правительства и большинства провинциальных администраций. На всех этих языках создается художественная литература. Роль ток-писина в новогвинейском обществе хорошо характеризует следующее сообщение газеты "Пост-Курир" о встрече премьер-министров Папуа-Новой Гвинеи и Японии (1977): "В ходе переговоров м-р Сомаре, великолепно говорящий по-английски, пользовался пиджином. Секретарь по иностранным делам, м-р Тони Сиагуру, переводил пиджин на английский, а японский переводчик, в свою очередь, переводил для м-ра Фукуды. Как сообщил позднее официальный представитель ПНГ, м-р Сомаре решил пользоваться пиджином, поскольку может лучше выразить на нем свои мысли".
Большинство европейцев (лингвисты не исключение) традиционно считали креольские языки и пиджины лишь исковерканными формами английского, французского и других языков. Этот предрассудок довольно долго мешал успешному функциональному развитию креолов и расширенных пиджинов, изданию на них литературы, использованию в образовании и официальных сферах. В 1953 г. ООН даже обязала Австралию, управлявшую в то время подопечной территорией Новая Гвинея, отменить использование пиджина в административных целях и прекратить субсидировать те школы, где на нем велось обучение.
Важным функциональным отличием расширенных пиджинов и креолов является то, что первые не на всей территории своего распространения функционируют в полном объеме. Для многих носителей в удаленных центральных районах Новой Гвинеи ток-писин продолжает оставаться вспомогательным средством элементарного межэтнического общения, т. е. стабильным, но не расширенным пиджином. Тем не менее в качестве языка-посредника он постепенно вытесняет региональные лингва-франка.
Примеры быстрого структурного и функционального развития пиджинов, роста их престижа наблюдаются и в других регионах мира. Например, фанагало, возникший на юге Африки как пиджин для поддержания элементарной межэтнической коммуникации и еще несколько десятилетий назад ассоциировавшийся исключительно с отношением "хозяин-слуга", стал ведущим языком общения в многонациональных трудовых коллективах, он широко используется и в быту; часто к нему прибегают и южноафриканские индийцы. Любопытно, что фанагало, ни для кого не будучи родным языком, становится символом идентичности даже для белых южноафриканцев. В литературе описан такой показательный эпизод: белого южноафриканца, эмигрировавшего в Новую Зеландию, приятель снимает на видеопленку, чтобы отослать ее знакомым в ЮАР как рождественский подарок. Тот, сначала смутившись, говорит в объектив: Hey wena? Ini wena buka? "Эй, ты? Куда смотришь?" - и после паузы добавляет: Kanjani lapa kaya? "Как дела на родине?". Использование фанагало в данном случае иллюстрирует его важную символическую ценность для говорящего.
Каждый народ живет среди других народов. Обычно он поддерживает с ними многообразные связи: торговые, промышленно экономические, культурные. Следствие этих связей - влияние народов и их языков друг на друга. Языки контактирующих народов также испытывают взаимное влияние, ведь они - главное средство межгосударственного и межличностного общения. Основная форма языкового влияния одного народа на другой - заимствование иноязычных слов.
То обстоятельство, что Россия находится на обширных пространствах Европы и Азии, на перекрестках путей с запада на восток и с севера на юг, обусловило ее политические, торговые и культурные связи с соседними народами и, следовательно, постоянное заимствование иноязычных слов в лексической системе языка. Этот процесс то замедлялся, то усиливался, но никогда не прекращался.
Заимствования из того или иного языка очень различны по количественному составу. Велико число слов из английского, французского, немецкого, греческого, латинского языка. Единичны в русской лексике слова из китайского (чай, чесуча, экзотика), японского (дзюдо, карате, иваси, кимоно), венгерского (гуляш).
Чаще всего заимствуются существительные и прилагательные.
Причины иноязычного заимствования могут быть:
- внешними (внеязыковыми или экстралингвистическими) и
- внутренними (внутриязыковыми)
Внешние причины.
· тесные политические, торгово-экономические, промышленные и культурные связи между народами (это естественный процесс; заимствованные слова раскрывают жизнь вещей, понятий; они могут говорить о географическом месте возникновения предметов, об их творцах).
Из истории:
- в X в. в связи с принятием Киевской Русью от греков христианства в X в. лексическая система пополнилась большим количеством слов из церковных текстов (идея, история, Петр, Елена), были заимствованы и научные термины, названия предметов греческой культуры, названия растений, месяцев и т д., например: магнит, алфавит, синтаксис, грамматика, планета, климат, музей, кукла, сцена, вишня, мята, огурец, свекла, январь, кедр и др;
- С XIII – XV в., в период монголо-татарского нашествия, вошло около 250 тюркизмов:
юрта, сундук, башмак, арба, топчан, колпак, тулуп, лапша, каблук и т д;
Около 3500 слов заимствовано в Петровскую эпоху (XVIII в.) из языков западноевропейских стран в связи с развитием науки и техники. Появилось много морских, музыкальных терминов, терминов изобразительного, театрального искусства, названий новых предметов быта, одежды:
лагерь, кухня, солдат, бутерброд, марш, пальто, мебель, гастроль, мундир, картуз, люстра, гавань, флейта, актер, бас, опера и др;
- на 30-е годы XIX в. падает распространение в русской литературе обширного числа заимствований, первоначально связанных с кругом философских понятий, что явилось показателем характера духовных интересов общества:
доктрина, идеал, индивидуум…
