Защитники Аджимушкая героически сражались, большинство из них навечно осталось в Крымской земле. Их воспоминания были по крупицам собраны из личных дневников.
«15 мая 1942 года на наши позиции фашисты обрушили шквальный огонь… Благо за ночь нас обеспечили ротным минометом, ручным пулеметом, гранатами. Весь день наши части отбивали атаки, враг смог только завладеть крайними домиками в поселке. Это был один из тяжелейших дней обороны, много положили немцев, но много погибло наших… Я получил два ранения и контузию, боеприпасы были израсходованы… 16 и 17 мая велась перестрелка, а 18 мая фашисты перешли в наступление при поддержке танков, оттеснили нас к каменоломням на северо-восточной окраине села»
«15 мая 1942 года группа фашистов при поддержке 12 танков решила прорваться на территорию завода имени Войкова. У нас, разведчиков отряда, сформированного на родине Н. Островского в Шепетовке,- земляков Павла Корчагина - на вооружении в то время было два ручных пулемета, противотанковое ружье, восемь автоматов, 11 карабинов, гранаты и бутылки с горючей жидкостью.
Дали себе клятву - стоять насмерть. Пропустили танки, отрезали и уничтожили немецкую пехоту, потом подбили три танка. Но фашисты на этом не успокоились, тут же через два часа возобновили атаку, которую мы также отбили.
16 мая две роты фашистов при поддержке танков овладели поселком Аджимушкай. Мы предприняли контратаку, но неудачно, ведь у нас не было артиллерии, а к единственной зенитной пушке не было боеприпасов. Мы несли потери. Раненых забрали с собой и на барже отправили их на Кубань. Продолжались тяжелые бои в районе поселка Колонка.
Корчагинцы присоединились к отряду, которым командовал полковник П. М. Ягунов. В каменоломни они спустились с 45-миллиметровыми пушками, с лошадьми. В 77-й дивизии был трактор, принадлежавший 339-му зенитному артполку.
Трактор потом крутил динамомашину и помогал освещать штольни. Кроме воинов здесь находилось много гражданского населения, прятавшегося от боевых действий, а на самом деле оказавшегося в гуще войны… Сотни раненых в госпиталях. Под стенкой штольни с перевязанной головой лежал Петр Якимов, мой земляк из Шепетовки.
Петр волновался, проговорил, еле шевеля опаленными от температуры губами: «Кто здесь и; наших?» Услышал в ответ, что в штольне 15 корчагинцев. Он знал, что в эскадроне разведки было 106 человек, и понял, что многие погибли в боях за поселок, но шепнул: «Значит, мы и здесь повоюем…»
«Я находился в резерве Крымфронта, который размещался в каменоломнях. Уже 14 мая нас вывели на окраину Керчи и западнее села Аджимушкай. Нашим батальоном командовал капитан В. М. Левицкий. Нужно было задержать врага, дать нашим войскам переправиться через пролив. Сами понимали, что нам вряд ли удастся переправиться на таманский берег. С боями мы отошли к заводу имени Войкова».
«Мобилизовали все оружие, которое мы имели в каменоломнях. Атака началась рано утром, в наступление пошло несколько тысяч человек. Сначала у нас был некоторый успех: удалось уничтожить несколько огневых точек противника и продвинуться вперед. Но дальше нас задержал массированный огонь гитлеровцев. Пришлось отойти обратно в каменоломни».
Жизнь подтверждала правоту решения Ягунова в ту памятную ночь 21 мая - в данный момент прорыв невозможен. Предстояла долгая осада каменоломен - этой необычной подземной крепости.
Впрочем, крепостью катакомбы можно назвать лишь условно. Каменоломни совершенно непригодны для ведения боевых действий. И уж подавно не приспособлены для длительной осадной борьбы. Здесь нет надежного источника воды: ее запас на исходе, а колодцы находятся снаружи, то есть на территории, занятой гитлеровцами Мало запасов продовольствия.
Нет связи - ни с Большой землей, ни между Центральными и Малыми каменоломнями.
Нет помещений для нормальной жизнедеятельности бойцов - кругом холодные камни, сырость и мрак, от которого не спасает свет редких ламп и самодельных коптилок.
Мало боеприпасов, мало оружия. Все это надо захватить у противника. Но было у аджимушкайцев главное оружие - несгибаемый боевой дух защитников Советской Родины, большевистская непреклонная воля к победе. Они-то и смогли сделать катакомбы неприступным укреплением.
Знаем хорошо, сколько вас, гадов, полегло под Севастополем, не белый флаг выбрасывали наши товарищи, а отошли, оставив Севастополь, потому что от ваших вшивых трупов - зловоние, им дышать было нечем… Тоже дураков нашли, я хоть и не коммунист, но на удочку не пойду, мне памятны Крым и Керчь, я видел варварские издевательства над русскими, грузинами… Вот ваша гарантия жизни и хорошего обращения… Хватит о вас говорить, бумага дороже стоит…»
«На 3 месяц обороны мы походили на обтянутые кожей скелеты, передвигались медленно, через каждые три-четыре шага присаживались отдыхать, легче было переползать. Но с этим мирились… Страшнее было то, что почти не оставалось сил выполнять самое необходимое - невероятных усилий требовалось перезарядить винтовку, нажать на спусковой крючок, а после выстрела и отдачи в плечо теряли сознание…
Живыми оставались те, кто был молод и здоров, раненые, как правило, умирали, держался тот, кто мог есть все… Кожу ремней и портупеи все съели… Выходы на поверхность почти прекратились».
«Будучи старшим лейтенантом, я воевал в составе подземного гарнизона Центральных Аджимушкайских каменоломен. Вопрос об организации подполья в Керчи возник у нашего командования в самом начале обороны.
Первым в город был послан работник штаба Никифоров, которому удалось легализоваться и поступить на работу. Меня готовили к выходу около двух месяцев. Выбор пал на меня потому, что меня знал военком подземного гарнизона И. П. Парахин и к тому же я раньше работал в Керчи.
Я выбрался из каменоломен в середине июля, благополучно добрался до города и там встретился в условленном месте с Никифоровым. Но, к сожалению, работать с ним не пришлось, так как Никифоров был арестован по доносу предателя.
(Сюжет основан на реальных событиях, связанных с обороной каменоломен Аджимушкая)
ИСТОРИЯ АДЖИМУШКАЯ - ЭТО ВТОРАЯ БРЕСТСКАЯ КРЕПОСТЬ, НО ГОРАЗДО БОЛЬШАЯ ПО МАСШТАБАМ И ПО ПРОДОЛЖИТЕЛЬНОСТИ...
СМИРНОВ СЕРГЕЙ СЕРГЕЕВИЧ
(советский писатель и общественный деятель)
Оборона каменоломен Аджимушкая - одна из самых героических и страшных страниц Великой Отечественной войны. Единственный раз за всю Вторую мировую войну гитлеровцы решились применить химическое оружие (отравляющие боевые газы) в боях именно за эти каменоломни. Аджимушкайские каменоломни - это фактически Брестская крепость в Крыму. Между ними очень много схожего (безвыходность ситуации, ужасающие лишения, огромные жертвы, беззаветная преданность Родине и т.д.). Основное отличие заключается в длительности обороны: Брестская крепость сражалась несколько дней, а Аджимушкайские каменоломни несколько месяцев. Теме стойкости и мужества защитников Аджимушкайского подземелья и посвящён мой сценарий. Считаю данную тему весьма актуальной в связи с присоединением Крыма к России.
Сценарий полнометражного кинофильма имеет две версии . Первая - краткая, в ней оборона каменоломен Аджимушкая показана предельно ёмко, но зато и чтение этой версии не займёт много времени (текст сценария составляет 97 страниц ). Вторая - более объёмная, в ней те же исторические события описаны гораздо подробней и со значительно большим количеством персонажей (текст сценария составляет 162 страницы ).
Сценарий написан в профессиональном сценарном формате "Писарь".
^ здесь первая версия сценария ^
^ здесь вторая версия сценария ^
Желающие могут ознакомиться с фрагментом синопсиса сценария многосерийного художественного телефильма (телесериала ) "Аджимушкай. Подземный гарнизон". Для этого необходимо нажать на следующую жёлтую кнопку.
Уже после написания сценария обнаружил, что существует песня (исполнил песню в 1977 году ансамбль песни и пляски Московского военного округа (солист Сергей Захаров) - художественный руководитель С. Баблоев, сочинил её слова Б.Дубровин, а музыку В.Шаинский) с почти таким же названием, как и мой сценарий ("Аджимушкай - подземный гарнизон!"). Рекомендую послушать - песня хорошая и как раз в тему сценария (в принципе, её можно было бы включить в фильм - в самом его конце запустить под неё финальные титры). Музыкальный фотоклип песни "Аджимушкай - подземный гарнизон!" можно просмотреть и прослушать - .
P.S. «Аджимушкай. Подземный гарнизон.» - сценарий именнохудожественного исторического кинофильма, а не фильма-исторической реконструкции, так как в нем достаточно много художественного вымысла, описываемые исторические события воспроизведены в целом верно, но не с абсолютной документальной точностью, отсутствуют комментарии профессиональных историков. Также хочется отметить, что данный сценарий не о фигурирующих в нём героях, а об обороне каменоломен Аджимушкая в годы Великой Отечественной войны, показанной в сценарии через призму судеб и характеров этих героев.
Для сведения
Аджимушкай - это небольшой посёлок в Крыму в 5 километрах от города Керчи. Расположен он в крымской степи. Возле этого посёлка находятся подземные каменоломни. На протяжении многих лет (можно сказать, столетий) в них добывали строительный камень. Состоят они из подземных залов и лабиринтов штолен, которые тянутся под землёй на многие, многие километры. Глубина каменоломен достигает нескольких десятков метров. Каменоломни делятся на две полностью изолированные друг от друга подземные системы (хотя расстояние между ними небольшое - около трёхсот метров): Центральные каменоломни Аджимушкая и Малые каменоломни Аджимушкая (видео Центральных каменоломен можно увидеть - , видео Малых каменоломен можно увидеть - ). Правда, названия эти характеризуют каменоломни лишь относительно. Судя по схемам Малых и Центральных каменоломен (я их видел в находящемся в Аджимушкае музее) - Малые больше Центральных.
Впрочем, посмотрите и сравните сами. Вот схема Центральных каменоломен Аджимушкая.
А вот схема Малых каменоломен Аджимушкая (кстати, они в отличии от Центральных каменоломен двухъярусные).
В этих схемах белым цветом указаны подземные залы и коридоры, красным - участки исследованные поисковиками.
В каменоломнях нет воды, царит абсолютная темнота и довольно холодно (температура примерно +8 градусов по Цельсию). То есть по ощущениям (я там был и могу лично засвидетельствовать) каменоломни Аджимушкая весьма неуютное место и находится там долго очень неприятно (мне захотелось на поверхность уже через полчаса пребывания в них). Разжечь костёр в подземных штольнях (чтоб согреться, приготовить пищу) можно, но не более чем на 20 минут, иначе легко задохнуться от угарных газов. Каменоломни имеют множество входов (и соответственно выходов), некоторые из которых в 1942 году были настолько широки, что в подземелье можно было въехать на грузовике и тракторе.
Весной 1942 года в Крыму на Керченском полуострове разыгралась так называемая Керченская катастрофа. Крымский фронт был вдребезги разбит немецкими войсками и стал отступать с Крымского полуострова через Керченский пролив на Тамань. Переправу основных сил Крымского фронта на материк прикрывал сводный отряд под командованием полковника Павла Ягунова. Отряд был направлен держать оборону в посёлок Аджимушкай. В отряд входили представители самых различных родов войск (пограничники, пехотинцы, курсанты нескольких военных училищ и др.). Кстати, в Аджимушкай прибыли сражаться и военные железнодорожники (65-й отдельный железнодорожно-восстановительный батальон), многие из которых, по понятным причинам, не умели даже стрелять из винтовок (решение командования фронта отправить данный батальон в Аджимушкай было обусловлено тем, что он был одной из немногих воинских частей, которая не распылилась и оставалась управляемой). Бойцы сводного отряда (в том числе и военные железнодорожники) с честью выполнили возложенную на них задачу - эвакуация Крымского фронта была завершена в целом успешно. Но сам сводный отряд попал возле Аджимушкая в окружение. Вырваться из вражеского кольца он не мог - силы были неравны, у советских воинов отсутствовало тяжёлое вооружение и против немецких танков они мало что могли сделать. Однако сдаться на милость победителя у бойцов сводного отряда мысли не возникло. 20 мая 1942 года они ушли под землю в Центральные каменоломни и превратили их в самую настоящую подземную крепость, а своё воинское соединение назвали Подземным гарнизоном. Началась оборона Центральных каменоломен Аджимушкая, длившаяся 170 суток.
В это же время некоторые другие воинские подразделения Крымского фронта, которые по ряду причин так и не смогли переправиться через Керченский пролив на Тамань, тоже не пожелав сдаваться врагу, прорвались с боями к Аджимушкаю и заняли оборону в Малых каменоломнях. Оборона Малых каменоломен длилась примерно столько же, сколько и оборона Центральных каменоломен.
Связи между защитниками Центральных и Малых каменоломен Аджимушкая не было (её им не удалось установить, хотя такие попытки и предпринимались). То есть Центральные и Малые каменоломни сражались автономно друг от друга, однако возникшие в ходе обороны проблемы у них были схожими.
Ситуация под землёй стремительно ухудшалась. Вскоре условия существования в каменоломнях стали для их защитников немыслимо тяжёлыми, смертность среди них была ужасающе высокой. Однако это не сломило их дух и они невзирая ни на что, продолжали сражаться. В начале обороны в каменоломнях Аджимушкая укрылось около 18 000 человек. Через полгода, когда немцы всё же овладели Центральными и Малыми каменоломнями, они смогли взять в плен чуть более десятка (!) израненных и обессиленных от голода бойцов, остававшихся ещё к тому времени в живых.
Керчь и Аджимушкай были освобождены советскими войсками только через один год после захвата каменоломен гитлеровцами (в ходе Керченско-Эльтингской операции, проведённой в период с 31 октября по 11 декабря 1943 года). Тогда красноармейцы спустились в каменоломни и обнаружили там массу незахороненных тел их защитников.
В настоящее время на небольшом участке Центральных каменоломен Аджимушкая располагается музей, посвященный их обороне. Остальная часть этих каменоломен, а также все Малые каменоломни находятся в заброшенном состоянии (примерно в таком же, как и в 1943 году). Залезть в каменоломни на сегодняшний день может любой желающий, хотя это и небезопасно, так как там не исключены обвалы (особенно в Малых каменоломнях), в них легко заблудиться и не найти выхода (такие случаи были). Каждый год в каменоломни Аджимушкая спускаются поисковые отряды (они ищут останки погибших защитников, документы, любые оставшиеся со времён войны предметы) .
Степь над каменоломнями Аджимушкая вся в ямах - это воронки от взрывов авиационных бомб, которыми немецкие сапёры вызывали обвалы породы в каменоломнях, пытаясь завалить ею их защитников (бомбы в количестве 20-35 штук закладывались в специально вырытые шурфы и подрывались).
Каменоломни Аджимушкая в фотографиях
Для наглядности сюжета сценария приведу некоторые фотографии.
Основные руководители обороны Центральных каменоломен Аджимушкая.
Реконструкция штаба подземного гарнизона.
Погибший в Аджимушкайских каменоломнях младший лейтенант Трофименко А.И. (он один из двух их защитников каменоломен, который вёл под землёй дневник, дошедший до нас).
Редкое фото... Май 1942 года, жители Керчи в каменоломнях Аджимушкая спасаются от гитлеровцев.
Виды Центральных каменоломен Аджимушкая.
Один из подземных залов Малых каменоломен Аджимушкая.
Трактор в одном из подземных залов подземелья Аджимушкая - пока было топливо он вырабатывал электроэнергию для защитников Центральных каменоломен
Останки полевой кухни в Центральных каменоломнях Аджимушкая
Водокапы (в некоторых местах с потолка аджимушкайского подземелья с большим временным интервалом падали капли воды - защитники каменоломен их собирали).
Газета защитников Центральных каменоломен Аджимушкая
Настенная надпись защитника Центральных каменоломен Аджимушкая
Стол и топчан защитников Аджимушкайских каменоломен.
Одна из госпитальных палат подземного гарнизона Центральных каменоломен Аджимушкая (всего в этих каменоломнях имелось два госпиталя, располагавшихся для безопасности раненых и больных в самых глубоких подземных залах).
Операционная госпиталя Центральных каменоломен Аджимушкая (кусок материи над столом предотвращал падение на оперируемого пациента песка и мелких камней)
Колодец Центральных каменоломен Аджимушкая (с огромным трудом выкопан их защитниками).
Аджимушкай - некоторые из входов в Центральные каменоломни.
Вход в Малые Аджимушкайские каменоломни (в наши дни он совершенно свободный).
Близкий план того же входа в Малые Аджимушкайские каменоломни (в нём скопилось много бытового мусора).
Такие бомбы взрывали гитлеровцы над Аджимушкайскими каменоломнями, чтобы уничтожить их защитников каменными обвалами (за деревьями виднеется посёлок Аджимушкай, примыкающий к Аджимушкайским каменолням практически вплотную).
Было много случаев, клогда наземные взрывы пробивали толщу каменной породы над Аджимушкайскими каменоломнями насквозь.
Керчь. Аджимушкай
Радио-sos-сообщение без перерывов
Криком о помощи: «Людям Советской страны!!!
Гибнем от голода, жажды, удушья и взрывов,
Но не сдаёмся! Отечеству свято верны!»
Аджимушкай. Дух священной борьбы не был сломлен.
Ночь подземелий хранит память павших солдат –
Воинов-призраков керченских каменоломен,
Следуя долгу, спустившихся в яростный ад.
Сорок второй. Двадцать пятое мая во мраке.
Тысячи душ под ударами вражеских бомб,
В смраде и ужасе яда немецкой атаки,
Кровью впитались в тех катакомб.
К вене штыком! Легендарный приказ командира…
Краска нашлась… И увидел в смятении враг:
Из валунов, к свету, взвился над раненным миром
Неукротимый и грозно алеющий стяг.
Лицами в камень – ракушечник воздухом веет.
Губы сосут капли влаги с закопченных стен.
Газовый мор нагнетает отравленный веер.
Выжить! Готовыми к бою подняться с колен.
Факел надежды в сердцах, боль в измученных лёгких:
Будет разорвана Армией эта петля.
Радиограмма пронзила столетье эпохи,
Но не услышала зова Большая Земля.
Тут по весне обнажаются старые раны...
И величаво взирают скульптуры бойцов;
Рдеют в полыни победным салютом тюльпаны
В честь гарнизона ушедших во тьму мертвецов…
Эльвира Маладжанова
Почти 170 дней продолжалась героическая оборона «Керченского Бреста» - Аджимушкайских каменоломен (с 16 мая 1942 года по 31 октября 1942 года). Аджимушкай - это посёлок в 5 километрах от Керчи (в административном отношении считается частью города), возле которого располагаются Большие и Малые Аджимушкайские каменоломни. Когда Керченский полуостров был окончательно освобождён от немецких захватчиков, воинам 56-й армии, многие из которых здесь воевали еще в 1942 году, было трудно узнать местность. Поселок Аджимушкай был весь в руинах, когда-то большие входы в подземелья были взорваны. Кругом виднелись огромные воронки - следы мощных взрывов, которые производили гитлеровцы, стремящиеся уничтожить подземный гарнизон. Вся поверхность над Аджимушкайскими каменоломнями была покрыта обломками скал, щебнем, стреляными советскими и немецкими гильзами, осколками мин и снарядов, и другими следами войны. Все говорило о том, что здесь шли многодневные, тяжёлые бои, ожесточённая борьба не на жизнь, а на смерть. Еще больше были поражены красноармейцы, когда попали в подземную частью Аджимушкайских каменоломен. Там они обнаружили множество непогребенных тел, которые находились в тех позах, в которых их застала смерть. Последних защитников хоронить было некому.
В ходе начавшегося 8 мая 1942 года сражения за Керченский полуостров войска Крымского фронта (КФ) потерпели поражение. После того, как провалилась попытка остановить наступление немецких войск на линии Турецкого вала, руководство Крымского фронта вынуждено было принять решение об эвакуации оставшихся сил с полуострова. Учитывая сложившуюся ситуацию, командование фронта отдало приказ о последовательной обороне двух рубежей, оборона первого из которых (м. Тархан - пос. Катерлез - Керчь-порт) была уже невозможной из-за захвата к этому времени немецкими войсками большей его части. Поэтому заградительные бои, которые позволили выиграть время для вывоза основной массы войск КФ, развернулись на оборонительном рубеже: высоты 95,1 - 133,3 – Аджимушкай – Колонка. Рубеж приказали удерживать «во что бы то ни стало».
Командование обороной этого участка возложили на начальника отдела боевой подготовки штаба КФ полковника Павла Максимовича Ягунова. Ягунов был участником боёв с войсками Деникина, частями белоказаков, басмачей. Характеризовался как волевой, грамотный в военном отношении командир и честнейший человек. Ягунов 14 мая был назначен заместителем начальника штаба Крымского фронта и в этот же день начал готовить отдельные батальоны и ударные отряды из личного состава резерва. Основу группы Ягунова, кроме командиров и политработников резерва (несколько сотен человек) и личного состава 1-го фронтового запасного полка, составили несколько сотен курсантов военных училищ (Ярославского авиационного училища, Воронежского училища радиоспециалистов), командиры и бойцы 276-го стрелкового полка НКВД и 95-го погранотряда, 65-й отдельный железнодорожно-восстановительный батальон, а также красноармейцы из различных частей и соединений фронта, которые уже к 13 мая стали выходить к каменоломням. Ко второй половине 14 мая группа полковника Ягунова имела в своём составе около 4 тыс. человек, причем некоторые роты были сформированы полностью из комсостава. Позднее численность группы выросла до 13 тыс. человек (включая часть местных жителей). Но положение отряда осложнялось острой нехваткой вооружения, даже стрелкового. По воспоминаниям младшего лейтенанта С. С. Шайдурова, резерв комсостава был безоружен. Личное имелось только у работников штаба фронта и очень немногих из резерва. Ситуацию к лучшему удалось изменить только к началу боёв, часть резерва удалось вооружить за счет лишнего (выносимого) оружия отступающих соединений - это были винтовки, карабины, гранаты, ручные пулеметы, несколько станковых пулеметов, минометы. Все бойцы с наиболее серьёзным оружием, которое имелось в распоряжении Ягунова – расчёты минометов, противотанковых ружей, противотанкового орудия - были направлены в район Царского кургана, чтобы прикрыть танкоопасное направление южнее поселка и создать хотя бы видимость стыка с соединениями 44-й армии, которые держали оборону в районе Колонки.
Впервые в бой группа полковника Ягунова вступила к концу дня 14 мая, когда немцы стремительно продвинулись в обход пос. Катерлез и неожиданно вышли к Аджимушкаю, пройдя мимо наших разрозненных соединений, оставивших свои позиции в районе Багерово и уходивших в северо-восточном направлении. В ходе контратаки, которую предпринял отряд Ягунова совместно с подразделениями 157-й стрелковой дивизии, противник был остановлен, а затем и отброшен. Немцы потеряли 3 танка и значительное количество стрелкового оружия. В течение последующих дней советские подразделения вели активную оборону на этой линии, выигрывая время и надежно закрывая переправы с севера. К исходу 17 мая немецкие войска захватили посёлок Маяк и Жуковку. В ночь на 18 мая немцы прорвали советскую оборону в районе завода им. Войкова, после чего Аджимушкайские каменоломни были полностью окружены. 18-19 мая ценой огромных усилий советским подразделениям удавалось удерживать только узкую полоску побережья в районе Еникале. Там бои стихли только утром 20 мая, когда отсюда на судах под вражеским огнём были вывезены последние соединения, прикрывавшие отход остальных сил фронта. Благодаря стойкости, высокому мужеству командиров и бойцов арьергардных частей, большую роль среди которых сыграла и группа полковника Ягунова, из района Керчи удалось эвакуировать до 140 тыс. человек, в том числе десятки тысяч раненых и часть тяжёлого вооружения и имущества фронта. Но даже тогда, когда эвакуация войск фронта была завершена, на последних рубежах обороны Крымского фронта шли бои.
Оборона Аджимушкайских каменоломен
Группа полковника Ягунова, как и части 44-й армии, согласно приказу командующего Крымским фронтом, должна была удерживать позиции до «особого распоряжения», которого она так и не получила. Группа не смогла прорвать кольцо окружения, и перед её командованием встал вопрос – что делать дальше? В каменоломнях был проведён военный совет. Утвердилось мнение, что надо продолжить борьбу – спуститься в каменоломни и создать очаг сопротивления немецким оккупантам. К этому времени каменоломни уже стали прибежищем для разрозненных соединений из различных частей. Утром 21 мая 1942 года в Центральных каменоломнях, был объявлен приказ о создании «участка обороны Аджимушкайских каменоломен» («полка обороны Аджимушкайских каменоломен им. Сталина»). Видимо, к этому моменту командиры отряда уже знали или догадывались, что переправа войск КФ завершена, и попытки прорыва к побережью пролива уже потеряли всякий смысл. В первые же дни обороны в гарнизоне была организована медицинская служба, раненных было много, численность постоянно росла. Практически сразу же после объявления приказа началось создание других подразделений и служб гарнизона. Был произведен учет комсостава и бойцов, находившихся в каменоломнях. На основании списков всем были розданы личные знаки – пропуска, которые служили для предъявления при движении внутри каменоломен. Весь личный состав гарнизона был разделён на стрелковые батальоны (3 батальона), создан штаб, служба связи, тыла, группа разведки, химический отдел, особый отдел, военная прокуратура, военный трибунал. Фактически был создан целый подземный укрепрайон. Среди ближайших соратников командира гарнизона Ягунова были комиссар гарнизона И. П. Парахин, заместитель командира гарнизона полковник Фёдор Алексеевич Верушкин, заместитель командира по тылу интендант II ранга Сергей Терентьевич Колесников, начштаба гарнизона старший лейтенант Павел Ефимович Сидоров, начальник политотдела батальонный комиссар Федор Иванович Храмов, начальник продотдела интендант II ранга Андрей Иоанникиевич Пирогов, командиры батальонов подполковник Г. М. Бурмин, майор (по другой информации, капитан) А. П. Панов, капитан В. М. Левицкий и др. командиры. Командование придавало большое значение борьбе с паникёрскими настроениями и пресечению случаев трусости, неустойчивости. Для этого не только создали особый отдел, но и должности оперуполномоченных в каждом батальоне, специальный взвод, возглавляемый неизвестным майором, который получил задачу «очищать гарнизон от предателей и изменников».
Этот процесс затянулся на несколько дней и был окончательно завершён в конце мая, когда гитлеровцы организовали первые газовые атаки. Кроме основного гарнизона в подземелье существовали и отдельные группы, которые действовали самостоятельно. К примеру, подобный гарнизон, численностью около 3 тыс. бойцов, разделенных на 4 батальона, был создан и в Малых Аджимушкайских каменоломнях. В Малых каменоломнях оборону возглавляли - подполковник А. С. Ермаков, старший лейтенант М. Г. Поважный, батальонный комиссар М. Н. Карпехин. Надо отметить, что гарнизоны в Центральных и Малых каменоломнях не были единственными – почти все выработки на территории посёлка Аджимушкай (Быковские, Вергопольские, Дедушевы каменоломни) стали местом укрытия для красноармейцев и гражданского населения. Они также были очагами сопротивления, но оборона в них и не носила столь длительный и яростный характер. К сожалению, мы не имеем точных данных об их численном составе, структуре, системе управления и времени их сопротивления.
Так, в Вергопольских выработках при приближении гитлеровцев укрывалось гражданское население. Вскоре большая часть мирных жителей, испугавшись немецких угроз, захвативших поселок, вышла из каменоломен. Но 16 человек, среди которых были семья Токаревых, коммунист Ф. Биянко, жена полковника Красной Армии и лейтенант, остались. Они соединились с группой военных, численностью 27 человек. Воды в каменоломнях первое время хватало, освещали подземелье, используя сначала керосин и горючее, а затем – жгли телефонный провод. Люди в Вергопольских каменоломнях знали, что рядом сражаются наши части и поэтому, когда еда у них стала заканчиваться, решили соединиться с более крупным гарнизоном. Но первые попытки выбраться из подземелий были неудачными. Немцы пытались «выкурить» группу с помощью газов, но помешали сквозняки. Лишь через некоторое время, когда голод и жажда истощили людей, они вышли на поверхность. Под землёй люди находились почти полтора месяца. Семье Токаревых повезло, немцы задержали людей и несколько дней продержали в комендатуре, а затем отпустили. Судьба остальных неизвестна.
С мая до середины августа оборонялись красноармейцы в Булганакских каменоломнях (примерно в 3 км северо-западнее Аджимушкая). Основу гарнизона в Булганакских каменоломнях составили несколько десятков бойцов 510-го отдельного зенитно-артиллерийского дивизиона и медико-санитарного батальона 396-й стрелковой дивизии. Людьми руководили лейтенант М.В. Светлосанов и старший политрук В.С. Гогитидзе. До конца октября оказывали сопротивление мелкие группы красноармейцев в подземных коммуникациях завода им. Войкова. Некоторое время сопротивление гитлеровцам оказывали в Багеровских и Старокарантинских каменоломнях.
Военный историк В.В.Абрамов («Керченская катастрофа 1942 г.») делит боевые действия гарнизона Центральных каменоломен на три основных периода:
- Первый период: с момента окружения группы Ягунова (18 мая) до первой немецкой газовой атаки (24 мая);
Второй период: с 25 мая до начала августа 1942 года – это период активной обороны гарнизона (хотя последняя информация позволяет продлить это время до конца августа);
Третий период: сопротивление гарнизона до последних чисел октября – пассивная оборона отряда.
Первый период обороны Аджимушкайских каменоломен характеризовался ожесточенными схватками на поверхности, гарнизон стремился прорвать кольцо блокады (причем, в некоторых вылазках участвовало несколько тысяч бойцов), чтобы иметь возможность снабжения водой и продовольствием. Гарнизон пытался удержать наземные позиции. Кроме того, в этот же период другие группы, которые сражались в окружении, пытались соединиться с гарнизоном каменоломен. В частности, 19 мая 1942 года отряд красноармейцев, насчитывающий по разной информации от 600 до 2 тыс. бойцов под командованием подполковника Г.М.Бурмина, прорвался в каменоломни из района завод им. Войкова – Колонка. Более мелкие соединения из этого же района пробивались в Аджимушкай до 22 мая.
Проблема воды. Наиболее упорные бои первоначально шли за воду, нехватка которой начала ощущаться в первые же дни обороны. У каменоломен было два источника воды – «сладкий» и «солёный» колодцы, немцы с близлежащих высот могли простреливать все подходы к ним. Гарнизон нёс тяжёлые потери. Немцы понимали важность источников, у них с первых же дней шли ожесточённые схватки. За воду буквально платили кровью. Так, один из участников обороны Г.Н.Акопян вспоминал вылазку, когда бойцы добыли 4 ведра воды и потеряли около ста человек. Немцы вскоре смогли завалить эти колодцы.
В подземелье люди добывали воду буквально по каплям. Было обнаружено несколько мест, где жидкость капала с потолка. В них поставили охрану, всю воду учитывали и раздавали по несколько глотков раненым и больным в госпитале. Одновременно организовали несколько команд «сосунов» - люди находили влажные места и буквально высасывали из них воду. Вся вода была на строгом учёте и распределении, этим занималась специальная служба водоснабжения. Её возглавлял политрук Н. П. Горошко. Таким же образом, добывали воду и в Малых каменоломнях (правда, там мест, где вода сочилась из стен, было больше). Для решения водной проблемы, которая становилась всё острее и могла привести гарнизон к быстрой гибели, бойцы Центральных каменоломен в конце мая стали долбить в скале подкопы к наружным колодцам. Один подкоп немцы обнаружили и взорвали. 3 июня был готов второй – к «солёному колодцу». На базе данных исследований и раскопок, которые провела экспедиция 1969-1971 гг. во главе С. М.Щербаком, удалось выяснить, что длина подкопа составляла 20 м, высота 0,96 - 1,2 м, а ширина 0,7 м. В стволе колодца исследователи обнаружили площадку с ручным насосом и бочкой. С ней шлангом соединили вторую бочку, стоявшую в начале подкопа, в которую и перекачивали воду.
В результате проблему воды на какое-то время смогли решить. Но окончательно решить проблему водоснабжения и обеспечить «водную безопасность» гарнизона могло только наличие источников воды в подземелье. Поэтому, ещё в последних числах мая командование гарнизона принимает решение о сооружении подземных колодцев. Судя по всему, бойцы стали сооружать сразу два колодца – в зоне 1-го и 2-го батальонов. Работа была крайне тяжёлой, без специальных инструментов приходилось долбить камень вручную, с помощью кирок, лопат, ломов. Красноармейцы работали день и ночь, сменяя друг друга, стараясь быстрее добраться до воды. По воспоминаниям В.С.Козьмина, который принимал участие в сооружении колодца на территории 2-го батальона, в 1-м батальоне удалось дойти до воды раньше них, но почти сразу колодец был засыпан из-за мощного взрыва на поверхности. Примерно в середине июля смогли добраться до водоносного слоя в зоне 2-го батальона. Таким образом командование гарнизона смогло решить проблему водоснабжения. С середины лета воды было достаточно, даже удавалось создавать её резервы. Это свело на нет надежды немцев, что без воды русские капитулируют.
В гарнизоне Малых каменоломен также пытались вырыть подземный колодец, но пробить его удалось только на несколько метров, после чего работы были остановлены. К тому моменту людей в подземелье было уже не так много и хватало воды с мест, где она сочилась.
Большое спасибо Владимиру Щербанову,
предоставившему эти бесценные материалы для сайта
Щербанов В.,участник экспедиции
Осенью 1941 г. во время первой оккупации Керчи, в Малых аджимушкайских каменоломнях была подготовлена база и оставлен небольшой партизанский отряд им. В.И. Ленина. И хотя база комплектовалась из расчета, что отряду придется вести борьбу несколько месяцев, а оккупация продлилась чуть больше месяца, но активные действия были крайне ограничены сложными условиями каменоломен.
Анализ действий и жизни отряда был мало утешителен: даже для небольшого по численности отряда, базирующегося в “скалах”, осложнены варианты передвижений и активных действий. Возможность заблокировать отряд и не выпускать из района каменоломен - очень велика... Идея специально готовить и оставлять партизанские отряды в подземных выработках - мало эффективна...
Будучи в феврале 1942 г. по заданию “Красной Звезды” в Керчи, Константин Симонов впервые (!) за всю свою журналистскую практику не привез ни одного нужного по теме материала. Редактору газеты “Красная Звезда” и своему другу Д.Ортенбергу позже он
признавался, что “эта поездка была моральным испытанием”, и чувствует, что на Крымском фронте надвигается трагедия...
Если признать, что “предчувствия” Константина Симонова основывалось вовсе не на эмоциях, а на фактах увиденного и услышанного, то наверняка не последнюю роль в этом сыграли и Приказы командования Крымфронта и то, к чему они вели...
С зимы 1942 г. командование (в первую очередь представитель Ставки армейский комиссар 1-го ранга Л.З. Мехлис) запрещало солдатам рыть окопы полного профиля, строить эшелонированную оборону и выбрасывать осколочные “рубашки” к ручным гранатам, применяемые для увеличения поражающего пространства.
Основанием явилась идеологическая мысль, чтобы не подрывать наступательный дух армии. “Свалки” таких осколочных “рубашек” к гранатам РГД-33 обнаружили поисковые отряды в каменоломнях на Ак-Монайском перешейке, в районах, где с января по май 1942 года проходила линия обороны армий Крымского фронта.
У входа в бухту, по берегам которой расположен город Керчь, смотрят в сторону Черного моря амбразуры старой крепости. Крепость “Ак-Бурун”, построенная пару столетий назад и занимающая стратегически выгодное место на керченском полуострове, представляла и представляет из себя фортификационное сооружение, два-три уровня помещений которой были укрыты под землей.
На май 1942 года в крепости располагался гарнизон численностью более двух тысяч человек. На территории находились склады артиллерийских снарядов, торпед, глубинных бомб, различных калибров и наименований, а также склады снаряжения и продуктов питания. Некоторые из складов были укомплектованы еще со времен Первой Мировой войны. Гарнизон имел наземную и противовоздушную артиллерию.
В двадцатых числах мая, после того как уже была оккупирована Керчь, получив приказ командования на отступление, крепость была организовано оставлена гарнизоном за исключением группы прикрытия.
В этих же самых числах Особый отряд полковника Ягунова П.М., только что сформированный по приказу командующего Крымфронтом генерал-лейтенанта Козлова Д.Т. для прикрытия переправ и эвакуации частей и подразделений фронта, продолжал держать оборону в районе поселка Аджимушкай. Но “особый приказ” - оставить позиции не был передан полковнику Ягунову ни через неделю, ни через месяц.
Выполняя последний приказ “Держаться...”, бойцы и командиры, оказавшиеся в окружении у поселка Аджимушкай были вынуждены спуститься в безжизненную пустоту каменоломен и создать из них боевую крепость, неприступную для врага на шесть (!) долгих месяцев...
Командование Крымфронта (командующий генерал-лейтенант Козлов Д.Т., представитель Ставки Верховного главнокомандования, армейский комиссар 1-го ранга Мехлис Л.З., член Военного Совета, дивизионный комиссар Шаманин Ф.А., начальник штаба, генерал-майор Вечный П.П.) бежало за пролив раньше своих войск, забыв дать Особому отряду прикрытия приказ на отступление. Но уже 20-го мая за проливом (и даже после войны) командование заявляло, что “все войска и техника выведены с Керченского полуострова...”.
Командующий же Закавказским фронтом маршал Буденный С.М. (критиковавшийся в последние годы военными историками как неумелый и недальновидный командир) оказался одним из немногих крупных военачальников Великой Отечественной войны, кто пытался оказать помощь и облегчить участь нашим частям, оставшимся в окружении под Керчью в мае 1942 года. По его приказам в течение нескольких месяцев в район Аджимушкая направлялись самолеты с питанием, боеприпасами и разведгруппы для связи с подземным гарнизоном.
О непредвиденных сложностях, ожидавших гитлеровские войска, даже после захвата Керченского полуострова, позже будут писать немецкие историки и очевидцы тех событий. Из книги Ф. Пико “Загубленная пехота” (Франкфурт-на-Майне, 1957 г.): “...Очищение города продолжалось более длительное время, т.к. значительные подразделения русских, превратившись в горняков, ушли под землю и превратили подземный лабиринт в гнезда сопротивления, откуда непрерывно и неожиданно атаковали...”.
"Взрывали каменоломни над нами несколько месяцев, - вспоминает участник обороны из Донецка Немцов Н.Д. - Вначале рвали выходы из каменоломен, пытаясь живьем замуровать в подземельях. Позже по всей площади каменоломен... Каждый взрыв, обвал - братская могила”.
При подрывах каменоломен гитлеровцы использовали в основном советские (!) авиабомбы, которые были брошены на аэродромах Крымфронта под Керчью...
Аджимушкайские каменоломни стали для гитлеровцев хорошим полигоном испытания и использования химического оружия и отравляющих веществ. Не случайно сюда был вызван 88-й саперный батальон гитлеровцев, а на станции Владиславовка стояли вагоны с химическими снарядами и гранатами. Одну из неиспользованных газодымных шашек немецкого производства, обнаруженную поисковиками из г. Ростова в 1986 г., даже в Академии химзащиты (г.Москва) не смогли идентифицировать, поскольку эта маркировка не проходит по каталогам Рейха (возможно экспериментальная партия).
Но командование Красной Армии ни в сорок втором, ни в сорок третьем годах не выступало с заявлениями перед мировой общественностью о применении гитлеровцами химического и газового оружия на Крымфронте, запрещенных международной конвенцией, поскольку... официально нашей стороной было заявлено, что советских регулярных войск в мае 1942 года под Керчью в окружении не было. А значит, и заявлять протест не было повода!..
Логика действий преступника не всегда понятна. Пока нет точной и полной информации, события и действия становятся загадкой. Вот одна из них... Наиболее сильные разрушения каменоломен были произведены гитлеровцами не в Центральных каменоломнях, где располагалось около 10 тысяч защитников, а в северной и северо-восточной части Малых каменоломен, где по имеющимся данным было всего около 3 тысяч солдат и командиров.
Предполагаем, что гитлеровцы не случайно столь усиленно взрывали эту часть этих каменоломен. Видимо в первый период обороны (до конца мая начала июня 1942 г.), в этом районе оказывала ожесточенное сопротивление группа под командованием полковника С.А. Ермакова. В группу полковника Ермакова С.А. входили бойцы и командиры 291-го горно-стрелкового полка 63-й горно-стрелковой дивизии, кавалеристы 72-й и 40-й КД и моряки. Большинство из них так и осталось под многометровыми завалами каменоломен.
Точных и подробных данных об этой группе и о сложностях взаимоотношений с группой ст. л-та Поважного М.Г. - нет... Нет и имен большинства, оставшихся под обвалами северной и северо-восточной частей Малых каменоломен...
Очевидным был и остается факт - условия в каменоломнях не для жизни: температура в самые жаркие дни не поднимается выше +6 - +8 градусов Цельсия, влажность до 80%, постоянные сквозняки, у выходов известняковая пыль... Даже крысы устраивают гнезда на поверхности, а подземелье совершают только вылазки; собаки и кошки боятся аджимушкайских выработок на уровне физиологии.
В ходе зимней экспедиции 1985 г. ростовская группа проводила психологический эксперимент - жила под землей и вела поиски 10 дней на полном автономном режиме, без выхода на поверхность... По завершению работ, у всех участников были воспаленные глаза, слезившиеся на поверхности 3 дня. После экспедиции поисковики вынуждены были провести в гостинице с закрытыми окнами несколько дней, чтобы постепенно снять напряжение глаз и адаптировать их к свету...
Несмотря на всю невозможность длительной жизни под землей, командиры гарнизонов полковник Ягунов П.М., подполковник Бурмин Г.М., полковник Ермаков С.А. и старший лейтенант Поважный М.Г. смогли не только наладить жизнь и быт тысяч людей, но и организовать круговую, активную оборону подземной советской территории!
Они смогли превратить безжизненные каменоломни в крепость на 170 суток. В укор всем предавших их и на страх врагу, вычеркнутые из списков живых, раздавленные взрывами и отравленные газами солдаты и командиры Крымфронта даже в таких условиях выполняли свой долг!..
Начало июля, когда пал Севастополь, лишило защитников Аджимушкая последней надежды на скорое наступление. Стала нереальной надежда на скорое освобождение!.. Умирала вера (все это время цементирующая дисциплину и дававшая силы людям) в то, что при наступлении Красной Армии защитники ударят врага с тыла и ускорят прорыв!..
А через несколько дней еще одно испытание Духа и Воли солдатам и командирам подземной крепости уготовила судьба - трагически погиб командир гарнизона полковник Ягунов П.М., подорвавшийся в штабе на мине-ловушке!...
Психологи считают, что в подобных условиях опускаются руки и сдают нервы у самых сильных...
Новый командир гарнизона подполковник Бурмин Г.М., который до этого возглавлял 2-й батальон, прорвавшийся в конце мая из подвалов завода им. Войкова, смог не только поднять дисциплину защитников, но активизировать боевые действия против гитлеровцев.
Несколько раз поселок Аджимушкай захватывался солдатами подземелий, и гитлеровцы были вынуждены вызывать подкрепление и артогонь тяжелой артиллерии с горы Митридат!
Действие гарнизона заставили немецкое командование до конца октября 1942 г. (!) держать вокруг каменоломен несколько полков, столь необходимых на фронте...
И хотя все оставшиеся в живых защитники Центральных аджимушкайских каменоломен утверждали, что полковник Ягунов П.М. был единственным человеком, похороненным в каменоломнях в гробу, и его единственного хоронили после взрыва в штабе. Тем не менее, когда в 1988 году, при расчистке выработок, наконец был найден гроб с останками командира, рядом лежали останки еще одного офицера!..
Незадолго до обнаружения останков полковника Ягунова П.М., в Керченском историко-археологическом музее в отделе Аджимушкайской обороны появился мужчина преклонных лет с орденскими планками, представился участником обороны Рыкуновым Дмитрием Сергеевичем из Одесской области и оставил короткие воспоминания, которые по ходу разговора бегло записала сотрудник музея.
В воспоминаниях он единственный (!), кто сказал, что полковник Ягунов П.М. был похоронен вместе с майором Лозинским, останки которого положили рядом с гробом командира. Ни до этого, ни после никакой информации о майоре Лозинском получить ни поисковики-исследователи, ни сотрудники заповедника не смогли!..
Разыскать ветерана Рыкунова Д.С. ни по адресу, который он оставил, ни через адресное бюро, ни через Центральный архив до сих пор не удалось...
Центральная каменоломня не спешит раскрывать свои тайны. Некоторые из них и сейчас не разгаданы...
В восточной части Центральных каменоломен давно известно обширное место, пол которого устилает метровый (!) слой сгоревших гильз и пуль советского довоенного образца и рядом сгоревший склад артиллерийских снарядов. Ростовская поисковая группа, исследовавшая вместе с саперами эти места, обезвредили лишь в 1989 году в общей сложности тринадцать тысяч (!) снарядов.
“Самый крупный склад боеприпасов на Крымском полуострове со времен войны”, - как писала тогда “Вечерняя Одесса”. Там же были найдены вперемежку со снарядами и сгоревшими гильзами останки нескольких человек, остовы четырех винтовок и солдатский котелок с надписью: “Соленый Виктор Петрович. Август 1942 г.”. Эта находка подтверждает предположение, что это склады Крымфронта, которые видимо и использовались защитниками Аджимушкая мая-октября сорок второго.
Но... никто из оставшихся после войны участников обороны каменоломен ни разу не вспоминал о пожаре или взрывах складов... История этих подземных складов, также как и причины и времени их пожара, остаются одной из загадок - “белым пятном” для исследователей обороны...
Не зная своего прошлого, можешь не иметь и будущего - таков смысл известной мудрости.
Поэтому пятнадцать лет поисковой работы заставили меня искать ответ на вопрос: когда и по какой теме Великой Отечественной войны были начаты самые первые поисковые работы-исследования? Нет, не расследования и разбирательства “компетентных органов” и не пропагандистские кампании журналистов по заказу государства. А сбор информации, документов и непредвзятая оценка событий сторонних людей, которых “ранила” трагедия темы даже при беглом знакомстве с ней...
За эти годы я ознакомился с историей изучения обороны Брестской крепости и гибели 2-й Ударной Армии, обороны Смоленска и Вяземского окружения, бесславно оставленного наиболее подготовленного за годы войны Ростовского укрепрайона и поисков останков капитана “Гастелло”…
И на сегодняшний день есть серьезные основания считать, что первой трагической страничкой войны, давшей первый исследовательский опыт фронтовой Истории, а впоследствии ставший началом всему поисковому движению бывшего Советского Союза, был все же Аджимушкай. Здесь, в ноябре 1943 года, вместе с десантниками вдохнул горький воздух во время непродолжительных исследований каменоломен Илья Сельвинский, после чего родилось стихотворение “Аджимушкай”.
А в январе 1944 года командование 414-й стрелковой дивизии, части которой занимали линию фронта в Аджимушкае и укрывались в каменоломнях, было вынуждено назначить специальную комиссию, чтобы хоть как-то приоткрыть тайну трагедии, невольными свидетелями которой стали бойцы и командиры этой дивизии.
Работу той комиссии можно считать “первой поисковой экспедицией”, обнаружившей и отметившей в своем Акте обследования не только следы событий мая-октября сорок второго, но и документы, найденные тогда в подземельях. Даже те, которые позже были изъяты “корректорами” военной цензуры и уничтожены. К примеру, подлинник дневника Серикова-Трофименко и те документы, содержание которых мы уже никогда не узнаем...
О том первом письме 1958 г., привлекшем внимание одного из наиболее известных первых исследователей-поисковиков крупных С.С. Смирнова к теме Аджимушкая, можно прочитать в книгах самого исследователя.
Менее известен тот факт, что хотя через несколько лет Сергей Сергеевич признавал, что “история Аджимушкая - это вторая Брестская крепость, только большая по масштабам и по продолжительности”, тем не менее, эту тему, как и тему 2-й Ударной Армии, он почему-то (?) срочно был вынужден оставить... В его работах она так и осталась лишь в “пробных вариантах...”.
Юродиевая судьба... В течение почти двадцати лет после войны в официальной истории тема обороны Аджимушкая считалась позорной и закрытой...
Большинство оставшихся в живых участников обороны прошли через советские фильтрационные лагеря, лагеря для заключенных и многочисленные проверки... Многие по этой причине до последних своих дней старались не вспоминать об участии в Керченских событиях мая-октября 1942 г. или давали поверхностную информацию...
Еще осенью 1960 г. в Керчь приехал молодой неизвестный художник Н.Я. Бут. В один из пасмурных дней он попал в поселок Аджимушкай, спустился в каменоломни и... “Я был подавлен, разбит, опустился на камни и просидел несколько часов, - в восемьдесят пятом году рассказывал Николай Яковлевич автору этих строк. Последующие две недели до отъезда я каждый день приходил в Аджимушкай. Родилась масса задумок вперед на десять лет... Сейчас я могу сказать, что я сделала лишь малую толику по теме...”. Все последующее творчество Н.Я. Бута будет отмечено болью Аджимушкая...
3а 1986-1989 годы в ходе поисковых экспедиций журнала “Вокруг света” ростовской группой были обнаружены несколько различных газодымных шашек и систем балонов, использовавшихся гитлеровцами против защитников подземного гарнизона и мирных жителей, находившихся в каменоломнях.
Эксперты Министерства внутренних дел провели изучение химического состава и дали заключение. В одном из заключений была такая строка: “Состав химических веществ, используемых в газодымной шашке в каталогах германских войск, имеющихся в распоряжении МВД СССР и Министерства обороны СССР не отмечен... Возможно опытный образец”...
Это словосочетание “опытный образец” нас натолкнуло на одну мысль, что все, кто прошел ад Аджимушкая были своего рода “опытными образцами” применения химического оружия. Но даже из них был только один человек - специалист по военной химии, полковник Верушкин Ф.А., закончивший в 1940 году Академию химической защиты, а в сорок втором испытавший газы на себе и видевший их результат. Судьба же самого полковника Верушкина Ф.А. и по сегодняшний день до конца не известна.
Взвесив всю имеющуюся у нас информацию и посовещавшись с директором музея, мы решили предложить руководству Академии химической защиты открыть в своем музее раздел, посвященный Аджимушкайской обороне, их выпускнику, полковнику Верушкину Ф.А. и передать им на хранение редчайшие образцы химического оружия.
Каково же было мое удивление, когда, ознакомив в Москве руководство Академии с информацией, Актами экспертизы, фотокопиями образцов, мы услышали: “Спасибо, для нас это неинтересно...” (!)
В 1986 году, в состав экспедиции из Ростовской области был включен поисковик из Одессы Сергей Коновалов. Разрабатывать продолжали один из обширных завалов в восточном районе Центральных каменоломен - завал “Четырех курсантов” или “Гробовой”. Этот район ростовчане уже обследовали третий год, и каждый раз он давал интересные находки, о чем частично говорят и его названия.
Старшим группы здесь был Алик Абдулгамидов - комиссар экспедиции. Но в этот год группа отработала две недели, а находок практически не было - шла расчистка взорванного грунта.
Коновалов работал неистово, даже на опасных участках. Его словно что-то толкало. Когда возникала возможность обвала, делали деревянный крепеж. За день до окончания экспедиции, хотя вышли на побеленную кладку и рельсы, которыми когда-то крепился потолок, что давало “пищу” для смелых предложений, были вынуждены “законсервировать” завал и проходку до следующего года. Но в 1987 году Алика, “консервировавшего” раскоп и знавшего особенности крепления не было. Опоздал в экспедицию и Сергей Коновалов.
Узнав, что экспедиция прошла без него, он не смог долго усидеть в Одессе, приехал в Керчь вдвоем с товарищем в ноябре месяце. И хотя существует негласный закон - вне экспедиций не работать и в одиночку не вскрывать “законсервированные” экспедицией места, но что-то его все же толкало и подгоняло...
На третий день они обнаружили сейф с бумагами (!) - металлический ящик с документами штаба 2-го батальона подземного гарнизона. Со времен войны это была первая и единственная такая находка!.. И опять Сергей делает грубейшее нарушение правил поисковика и очередной нелогичный поступок - он не информирует музей и увозит документы в Одессу...
Если в то время мы не придавали значения некоторым совпадениям и параллелям, то по прошествии лет, мы, кто знал и участвовал в той истории, все больше удивляемся...
Оказавшись уже в Одессе с сырыми, рассыпающимися бумагами из сейфа, Сергей Коновалов действительно испугался. Испугался ни милиции, которую уже планировалось привлечь, чтобы вернуть документы музею, ни мнения нас - поисковиков, хотя он знал, что если документы погибнут, ему не простят те, кто по десять-пятнадцать лет пробиваются под завалы Аджимушкая, чтобы найти хотя бы один документ.
Он испугался, что не удастся расслоить и закрепить хрупкие листы спрессованной бумаги, и документы будут безвозвратно потеряны!.. Это его подтолкнуло к поиску того и тех, кому можно было бы отдать документы на изучение. И так Сергей вышел на тогда еще майора милиции Виктора Михайловича Соколова, знакомого и с историей Аджимушкая, и с экспедициями в каменоломнях через одесскую группу “Поиск” Константина Пронина.
После месяца сложнейшей и утомительной работы Виктор Михайлович Соколов смог расслоить, закрепить и прочитать 106 (!) документов штаба 2-го батальона за период июль-август 1942 года. Сто шесть документов: протоколы партийных собраний, Акты выписки раненых из подземного госпиталя, Акты на погибших и умерших и даже представления к очередным воинским званиям и правительственным наградам (и это через три месяца (!) после начала подземной эпопеи!)...
Но главное все же не это (сейчас так считают и в Керчи, и в Ростове, и в Одессе, и в Москве все, кто посвятил годы исследованию Аджимушкая). Не смотря (или благодаря) всем неправильным и необъяснимым поступкам Сергея Коновалова, документы попали в руки, пожалуй, единственного человека во всем тогда Союзе, который мог и имел желание сделать даже невозможное, чтобы спасти все, что было можно из тех документов!.. Это счастливое стечение обстоятельств или Судьба.
А Сергей Коновалов?.. “Анархист”, как мы его называли, до предела увлеченный и преданный раскопщик, простой и бесхитростный “бессеребрянник” погиб в 1990 году, подорвавшись в Одессе на противотанковой мине...
Что давало силы заниматься поиском, когда его бросила жена, когда вынужден был уволиться с работы? Что его зажигало и толкало во время работ - это нам до сих пор не понятно...
Сейчас вспоминаю, как однажды, под большим секретом мне показали машинописный вариант книги об Аджимушкае одного из первых исследователей каменоломен, керчанина, журналиста, того, кто еще мальчишкой бегал в послевоенные годы по мертвым выработкам подземелий - В.В.Биршерта. За несколько часов, которые были в моем распоряжении я бегло ознакомился с содержанием.
Надо сказать и на тот момент и сейчас эта книга одна из немногих более объективных и интересных рассказов о трагедии под Керчью. В нее включены документы не только малоизвестные читателю, но и неизвестные даже исследователям - из личных архивов автора. Эта книга написана более пятнадцати лет назад.
Ее неоднократно запрещали печатать, а Бершерту В.В. рекомендовали ее даже уничтожить...
Но это было в то - цензурное время. Сейчас книга... также не издана... Неужели и сейчас живы еще те, кому мешает правдивая информация по разгрому Крымфронта?..
Так и бывает. После ухода первого директора отдела Аджимушкайской обороны на пенсию, бессменно проработавшего на этом посту почти двадцать лет (!), участника Великой Отечественной войны, подполковника авиации в отставке Щербака Сергея Михайловича, практически каждый год менялись директора. И время было сложное перестроечное да пересменочное и главное, что работа сложная, напряженная, неоднозначная, требующая не только знания и интереса, но и душу.
Поэтому, когда пришел новый заведующий отделом, молодой, далекий от военной тематики, отработавший много лет в отделе античной истории, немногословный скептик, руководители поисковых экспедиций “Аджимушкай” из Ростова-на-Дону и из Одессы, каждый год приезжающие проводить экспедиции в каменоломнях Керчи, были уверены, что и этот не надолго.
Но Владимир Владимирович Симонов сделал то, чего и сам от себя, наверное, не ожидал - он остался и так глубоко “окунулся” в эту сложную тему, что уже через два года стал специалистом по обороне Аджимушкая 1942 года. А сейчас он еще является тем человеком и той “нитью”, которая даже в наше неправильное и безденежное время находит пути объединять силы и на Украине, и в России тех немногих, для кого Аджимушкай 1942 года не история, а пример Жизни, человеческой воли, долга и чести...
Ирония судьбы. За годы поисковых экспедиций в Аджимушкай приезжало много отрядов энтузиастов: из Липецка, Симферополя, Миасса, Одессы, Саранска, Астрахани, Ростова-на-Дону,.. но только два отряда приезжают постоянно. Да и чему удивляться - находок бывает очень мало, а чтобы до них добраться, надо перекинуть тонны камня и десятки кубометров грунта, постоянная сырость, сквозняки и “давление” “каменного мешка”.
Так или иначе, но последние годы постоянно работают группы “трех Владимиров” - сотрудники музея Аджимушкайской обороны (заведующий отделом Владимир Симонов), двадцать лет приезжает с отрядом из города Одессы Владимир Васильев и пятнадцать лет ведет поиск с отрядом из Ростовской области Владимир Щербанов.
Еще лет десять назад работать было гораздо легче - была поддержка, была кое-какая и помощь от государства и музея... Сейчас музей не в состоянии оказывать помощь экспедициям, порой бывает наоборот. Снизился интерес к раскопкам и у наших сограждан, а как иначе - если каждый день надо думать о хлебе насущном...
Но, тем не менее, ежегодно первого августа сводная экспедиция “Аджимушкай” под руководством “трех Владимиров” и Виктора Михайловича Соколова из Одессы уходит в подземный поиск! Не спрашивайте, что их заставляет это делать, не пытайтесь получить ответ... Да и ответить почти невозможно. Их просто не отпускает Аджимушкай...
Я не склонен к оккультизму и мистике, но есть моменты в жизни, где наука и логика бессильны... За годы работы в каменоломнях Аджимушкая приходилось со многими повстречаться, многое увидеть и со многим столкнуться.
В районах каменоломен, удаленных от выходов, или тихими ночами над каменоломнями, я иногда ощущал неприятное чувство... постороннее присутствие. В отдельных местах это беспокойное чувство приобретает более конкретные формы - ощущение пристального испытывающего взгляда, взгляда спокойных влажных глаз...
Естественно, что такими ощущениями человек не склонен делиться, поскольку все это не слишком реально и не слишком нормально. Не рассказывал об этом и я, пока в начале один из моих коллег, отработавший более пяти лет в Аджимушкае, а затем другой, как бы случайно не спросили: “Кириллович, а как ты думаешь, взгляд со стороны неприятно на себе ощущать?.. Прямо мистика...”.
Об этих пристальных глазах в каменоломнях я уже слышал человек от двадцати. Неприятное ощущение. Вот только мистика ли это или массовая паранойя, или...
«Спасибо, Даша Власенко, 1 „В“ класс, Краснодар. Вечная память!», - старательно выведено крупными буквами на одной из последних страниц.
Книга отзывов лежит на слабо освещенном столе на выставке слева от входа в Аджимушкайские каменоломни, из которых невозможно уйти прежним человеком.
Подземный музей открылся в 1969 году. «Мы уполномочены погибшим» - так называется один из стендов одноименной выставки, говорящий о необходимости уважать прах павших. Для керчан образцом подлинного геройства стал Аджимушкай, где бойцы и командиры Крымского фронта сражались почти полгода после того, как фронта не стало.
Более 900 фамилий защитников каменоломен установлены в результате поисковых работ, которые проводятся здесь ежегодно с 1972 года. Всего известны фамилии 2,5 тысяч человек, остальные до сих пор числятся без вести пропавшими. Поисковикам важно отыскать легендарный архив, но сейфы с документами пока не показались никому, перевернуты сотни тонн горных пород и зачеркнуты на карте отработанные участки штолен. История 170-дневного стойкого сопротивления горняков с мая по октябрь 1942-го - это история мужества, человеческой жестокости, история, в которой солдаты подземного гарнизона потеряли надежду, но не сдались.
Предыстория
Центральные Аджимушкайские каменоломни образовались в результате подземной добычи камня. Распиливали камень здесь же при помощи лесных режущих пил, вывозили на вагонетках по узкоколейной проложенной дороге. Таким образом добыча осуществлялась вплоть до 30-хх годов 20-го века. В местных каменоломнях 1 ярус, максимальная глубина - 16 метров, протяженность - 9 километров, температура - не превышает 11 градусов тепла, на некоторых участках - 6 градусов.
После первой оккупации Керчи в конце 1941 года в результате успешно проведенной Керчинского-Феодосийской десантной операции город и Керченский полуостров были освобождены нашими войсками, а противник отброшен за Феодосию. К концу января фронт стабилизировался в самом узком месте полуострова - на Акмонайском перешейке шириной 18 километров. Передовая линия советских войск протянулась от Азовского до Черного моря. 28 января 1942 года был создан Крымфронт, в состав которого вошли 44-я, 47-я, 51-я армии. Командование было возложено на Толбухина, Козлова и Шаманина. С февраля по апрель командование провело несколько наступательных операций, но все они оказались неудачными. Противник подготовил план по уничтожению Крымфронта под названием «Охота на дроф». 8 мая 1942-года фашисты начали наступление, прорвали участок обороны на южном фланге и продвинулись к побережью Черного моря. На Турецком валу наши войска не смогли укрепиться и ситуация выходила из-под контроля. В ночь с 13 на 14 мая в каменоломни, где находились отделы управления фронтом, тыловые службы, резерв командно-политического состава, прибыл маршал СССР Семен Будённый, который принял окончательное решение эвакуировать войска с Керченского полуострова.
Подземная крепость
Из наиболее храбрых бойцов формировали сводные отряды, чтобы задержать противника и выиграть время для разгромленной армии Крымфронта. Необходимо было прикрывать кратчайший путь к переправе. Приказ на отход так и не поступил. Уже 18 мая поселок Аджимушкай был окружен, и бойцы ушли под землю. Каменоломни стала настоящей подземной крепостью, принявшей от 10 до 15 тысяч бойцов и командиров Красной армии и несколько тысяч гражданского населения. Немцы число окруженных определяли от 20 до 30 тысяч. Создать единое боеспособное соединение из множества разрозненных военнослужащих Крымфронта - такая задача стояла в те дни перед командованием под землей.
21 мая был создан подземный гарнизон, позже названный Полком обороны Аджимушкайских каменоломен им. Сталина. Командирами стали полковник Ягунов и старший батальонный комиссар Парахин. Создали службы разведки, связи, тыла, химический особый отдел, военную прокуратуру и военный трибунал. Личный состав поделили на 3 батальона.
Когда противник с яркого света проникал в темноту, его за оборонительной стенкой поперек штолен встречали стрелковым оружием. Поняв, что штурм бесполезен, немецкое командование перешло к осадным методам.
Еще в июле 1941 году под землей было оборудовано бомбоубежище, по главным штольням провели электричество. Электрический ток для гарнизона давали генераторы 2 тракторов. Но технику засыпало завалами в результате взрывов выходов выработки.
Приходилось выходить из положения - из покрышек от автомобилей вырезали полосы и поджигали - чадящий дым плотно окрасил стены из светлого ракушечника. На местах стоянок устанавливали светильники из гильз от снарядов, куда заливали машинное отработанное масло. Для перемещения по центральным штольням натягивали телефонные кабели, чтобы идти в темноте. Если штольни хорошо проветривались, разжигали костры.
До мая 1942 года источников воды под землей не было. Но в нескольких десятков метров от выходов находились 2 колодца: «сладкий» и «соленый». В первые дни туда отправлялись 2 отряда: первый выбивал противника и занимал круговую оборону, второй по цепочке передавал ведра. Потери были колоссальны - как говорили военные, одно ведро воды стоило одного ведра солдатской крови. Позже под землей были найдены водокапы, у которых собирали воду. От жажды люди кончали с собой, сходили с ума. Из пористых камней по капле высасывали воду - за 2 часа добывали 800 мл жидкости. В это время немцы забросали колодцы трупами солдат и сломанными деталями машин. До момента взрыва «соленого» колодца, гарнизон получал воду при помощи подкопа. Далее под землей выкопали 3 колодца, единственный оставшийся по сей день, располагается на территории 2-го батальона и достигает 14 метров. Выдалбливали его тихо и вручную с помощью подручных инструментов.
Обломки камней, оставшиеся здесь после камнерезчиков, служили лежанками. Покрывали морской травой, державшей тепло. Плащ-палатки и одеяла спасали от сквозняков. В таких казармах проводились политсобрания, беседы, читали стихи, писали письма домой с обещанием вернуться, выпускали боевые листки. «Больше бдительности!», «Смерть фашистам!», «Беречь оружие! - взывали заголовки.
Пара лишних обойм
24 мая в первые в истории Второй Мировой войны решили задушить газами людей, запертых в каменном мешке. В состав входил хлор. Только на территории 1-го батальона было захоронено 824 трупа. Каждому бойцу полагался противогаз, но во время отступления в противогазовую сумку предпочитали ложить нескольких лишних обойм с патронами. Противогазы под землей выходили из строя, не выдерживая непрерывных 8-часовых газовых атак. Строительство газовых убежищ затронуло тупики с большим количеством воздуха, щели забивали тырсой, бумагой, грязью, тряпками. Узкий проход завешивали слоями плащ-палаток и одеял. Такие пытки фашисты проводили до середины августа. Во время первой газовой атаки начальник радиостанции передал в эфир радиограмму: «Всем! Всем! Всем! Всем народам Советского Союза! Мы, защитники обороны Керчи, задыхаемся от газа, умираем, но в плен не сдаемся!».
С 25 мая до начала сентября проходит период активной обороны. Пока держался осажденный Севастополь, бойцы подземного гарнизона верили, что они не одни на Крымской земле и есть надежда на высадку десанта. 3 июля Севастополь пал - это стало страшным ударом для аджимушкайцев. В ночь с 8 на 9 июля на поверхность вышел весь боеспособный состав, и практически сутки поселок находился в наших руках. Но сил и боеприпасов держать Аджимушкай у бойцов просто не было.
Утром на осмотре боевых трофеев на гранате неизвестного происхождения подорвался командир гарнизона полковник Ягунов, осознанно принявший удар на себя. Осколками ранило несколько человек. Его в виде исключения похоронили в деревянном гробу с воинскими почестями. Его место занял подполковник Бурмин, державший оборону еще 4 месяца.
Голод
Запасы керченского военторга обеспечили ежесуточную норму: хлеба - 200 г., жира - 10 г., концентратов - 15 г., сахара - 100 г. Норма выдачи сахара увеличивалась, остальных продуктов - уменьшалась. Полевая кухня, как и солдатские котелки скоро стало не нужна.
В конце мая в каменоломню зашли кавалеристы 72-й кавалерийской дивизии. Лошади были сразу забиты, мясо съедено, а кости, шкуры и копыта закопаны в дальних штольнях. Но уже в конце июня полусгнившие останки откапывают, жарят и готовят супы-затирки.
На поверхности добывали траву, ловили крыс. В начале августа люди начали умирать от голодного истощения. Во время голода подземная крепость переживала период пассивной обороны. Обессиленным часовым разрешалось сидеть. Их приводили под руки, сжали на камень, ствол оружия направляли на амбразуру, палец клали на спусковой крючок. Сигнальные рвы шириной около метра и глубиной на штык лопаты предупреждали часовых. Цифровые пароли менялись ежедневно, их незнание грозило расстрелом.
Вопреки всему
Под кровлей толщиной 16 метров был устроен госпиталь, где проводились операции при черепно-мозговых ранениях, на брюшной полости, ампутации. Анестезии не было, поэтому больные могли только выпить самогон из сахара. Процент выздоравливающих был достаточно высок. С тех времен остались обломки медицинских шин, костылей, носилок. В результате обвалов кровли в некоторых местах образовались сквозные провалы, именно туда утром подносили больных подышать свежих воздухом и погреться на солнце. Такие места называли «санаториями».
Воды катастрофически не хватало, поэтому керченская медсестра Мария Молчанова 21 мая на виду у вражеских пулеметчиков с красным крестом на косынке вышла к «сладкому» колодцу, зачерпнула ведро и вернулась в госпиталь. Так продолжалось 7 раз, 8-е ведро медсестра не донесла.
Наравне со взрослыми
Еще до первой газовой атаки мирных жителей обязали выйти на поверхность. Здесь остались члены семей партийных и советских работников, а также лица еврейской национальности - всем им грозил расстрел наверху. Гражданское население организовало партизанские отряды. Отец и сын Данченко умерли от голодного истощения, Оля и Коля Проценко, маленькие дети, были схвачены фашистами и расстреляны. Особое место, рядом с которым экскурсовод рассказывает эту историю, называется детским захоронением, плотными рядами здесь смотрят из темноты иконы, цветы и детские игрушки - их приносят посетители. Здесь во время второй оккупации Керчи в 1943 году располагался партизанский отряд «Красный Сталинград». Местный житель Росляков в каменоломни взял всю свою семью, включая 5 детей. 2 младших дочек, погибших в день освобождения Аджимушкай, похоронили в снарядных ящиках десантников.
7 из 15 тысяч
Кроме газовых атак немцы не скупились на авиабомбы - 17 штук они сбросили, чтобы пробить более, чем 8-метровую кровлю. От взрывных волн под землей шла кровь из ушей и носа, начиналось помешательство, кто-то оказывался заживо погребен под завалами.
Осенью бойцы гарнизоны уже понимали, что они все - смертники и могут только продать свою жизнь подороже. Командование спрятало строевые записки, списки состава, журналы боевых действий, приказы, но никто из старших командиров не выжил, поэтому документы все еще не найдены.
В июле 2000 закончена установка незакрытой братской могилы, сюда захоронили останки 38 человек, найденные в ходе военно-поисковых экспедиций после 1995 года. Последнее перезахоронение произошло 2 года назад.
В братских могилах в период обороны каменоломен захоронено порядка 3000 человек. Узнать про них хоть что-либо так же сложно, как восстановить ход последний дней обороны, которая закончилась 31 октября 1942 года.
18 мая в Центральные Аджимушкайские каменоломни спустились от 10 до 15 тысяч бойцов и командиров Красной армии. В середине июля их осталось 1 тысяча, к началу сентября - не больше 250 человек. В последних числах октября фашисты с прожекторами и собаками прочесали каменоломни и после короткого боя вывели на поверхность 7 человек. Часть пленных погибла по дороге в плен, кого-то разорвали собаки в симферопольском гестапо, кто-то не дожил несколько дней до освобождения в концлагере. «Гарнизон пал, но не был побежден» - так принято говорить экскурсантам перед минутой молчания в абсолютной темноте, которая здесь кажется вечностью.
… в 1944 году в кармане истлевшей гимнастерки была найдена записка, сложенная в партбилет: «К большевикам и ко всем народам Советского Союза! Я не большой важности человек. Я только коммунист-большевик и гражданин СССР. И если я уже умер, так пусть помнят и никогда не забывают наши дети, братья, сестры и родные, что эта смерть была борьбой за коммунизм, за дело рабочих и крестьян. Война жестокая и еще не кончилась. А все-таки мы победим! 28 мая 1942 год».
После войны об Аджимушкае надолго забыли. Лишь в начале 1960-хх, после выступления писателя С. С. Смирнова по Всесоюзному радио и публикаций журналиста Владимира Биршета, переписывавшегося с очевидцами событий, наконец, появился интерес к трагической странице военной истории Керчи.
«Горняками» стали называть не желавших сдаваться в плен в отчетах в ставку Гитлера. «Всем! Всем! Всем! Мы, защитники Керчи, задыхаемся от газа, умираем, но в плен не сдаемся. Ягунов». Эта радиограмма, переданная открытым текстом старшим лейтенантом Ф. Ф. Казначеевым, начальником главной рации Аджимушкая, ушла в эфир 24 мая 1942 года, в один из самых первых и тяжелейших дней обороны.
