Потница - это специфическая форма дерматита, проявляющаяся в результате раздражения кожи из-за чрезмерной потливости.
Потница возникает в результате повышения температуры (как окружающей среды, так и самого тела), а также вследствие нарушений правил гигиены, из-за чего нарушается функционирование кожных желез - потовых и сальных, что вызывает ответную реакцию кожи.
Чаще всего потницей страдают новорожденные, дети раннего возраста, так как их кожа очень тонкая, нежная и чувствительная, но могут страдать и взрослые, имеющие проблемы с обменом веществ, лишним весом и нарушающие гигиенические нормы, предпочитающие плотную и не дышащую одежду.
В основном при потнице поражаются участки кожи с недостаточной вентиляцией:
Способствуют развитию потницы:
Повышение температуры тела приводит к включению защитных механизмов его охлаждения - открываются поры, и проступает пот, который охлаждает тело.
Если потовые железы закупорены кожным салом, косметическими средствами, если воздух влажный и жаркий, то процессы потоотделения страдают. Пот медленно испаряется, вызывая раздражения кожи.
В состав пота входят соли и биологически активные вещества, которые могут оказывать на кожу раздражающее действие. При несвоевременном удалении излишков пота, на коже начинают активно размножаться всегда находящиеся там микробы - происходит процесс воспаления потовых желез - формируется потница, мелкая сыпь, сопровождаемая различными субъективными неприятными симптомами.
Выделяется три различных клинических подвида потницы:
Папулезная потница
Данная форма чаще бывает у взрослых в условиях жаркого лета и высокой влажности воздуха.
При папулезном виде потницы возникают высыпания на коже в виде мелких, телесного цвета пузырьков, которые в среднем составляют 1-2 мм.
Обычно высыпают пузырьки в области боковых поверхностей груди и живота, на руках или ногах.
Кроме проявлений потницы характерны шелушения и сильная сухость кожи, вызывающая зуд и дискомфорт.
Красная потница
При красной форме потницы возникают узелки и пузырьки до 2 мм в диаметре, наполненные мутным содержимым, окруженные венчиком красноты.
Пузырьки не сливаются в единое поле, сильно зудят, особенно при усилении потливости и повышении температуры кожи и воздуха.
Особенно сильно такая потница проявляется в местах трения - между ягодицами, под подгузником, под грудью женщин, между бедер. Такой вид потницы также чаще возникает у взрослых.
Кристаллическая потница
Кристаллический вид потницы обычно возникает у детей.
Это белые или полупрозрачные пузырьки не более 1 мм в размерах, пузырьки склонны к слиянию и образованию более крупных зон, они могут лопаться и подсыхать, образуя корочки и шелушения, легко инфицируются, и дают развитие пиодермии (гнойничков на коже). Возникают в зоне лба и лица, на шее и туловище, могут быть на плечах и спине.
Потница может давать сильный зуд и отечность кожи, особенно у детей, имитируя многие другие заболевания.
Сыпь при потнице несложно спутать с кожными проявлениями инфекционных или аллергических заболеваний (корь , ветрянка , крапивница)
Из-за нежности кожи и слабого иммунитета, потница у детей часто осложняется присоединением вторичной инфекции, быстро прогрессирует и приводит к мокнутиям и опрелостям.
Обычно диагноз в типичных случаях не представляет сложности и устанавливается по результатам осмотра и жалоб.
Кожа влажная, потная, участками красноты и прыщиками. Диагноз устанавливается педиатром или терапевтом. В осложненных случаях необходима консультация дерматологов.
Основа лечения потницы и у детей, и у взрослых - это доступ воздуха к коже и гигиена.
Не следует укутывать ребёнка, одевать слишком тепло и носить вещи, в которых усиливается потоотделение.
Необходимо избегать ношения синтетической или тесной одежды в жарком влажном климате, чрезмерного употребления мыла.
При потнице запрещены кремы, масла и жирные лосьоны, они только усугубят ситуацию.
При сильной потливости у взрослых необходима консультация врача и лечение проявлений гипергидроза (повышенной потливости).
Следует избегать физических нагрузок в жарких помещениях, в тёплой одежде.
Прогноз при потнице благоприятный, при устранении причины она проходит за 1-2 дня.
Основа профилактики - ношение свободной одежды и дышащего белья, гигиена тела с регулярным приемом душа.
Для детей основа профилактики - ежедневные гигиенические и воздушные ванны, ношение легкой одежды, в жару - отказ от пеленания и подгузников.
Чего нельзя сказать о проявлении данного заболевания в средние века в Англии, когда люди впервые с ужасом и страхом заговорили о данной болезни. А каких неприятностей доставляла болезнь потницы в средние века? С чем связано ее возникновение? Для того, что бы выяснить это, необходимо заглянуть в историю.
В средневековье английская потница имела название английская потливая горячка и обозначала инфекционное заболевание с неясным генезисом. Особенность болезни - высокий уровень смертности среди населения. Следует отметить, что жители Англии страдали от заболевания, начиная с 1485 по 1551 года.
Как свидетельствуют источники, потница в англии имела не английское происхождение, так как началась с приходом к правительству династии Тюдоров. Летом 1485 года Генрих Тюдор и граф Ричмонд (жившие в Британии) высадились в Уэльсе, победили Ричарда третьего в борьбе при Босворте, после чего Тюдор стал королем Генрихом VII. Его войско состояло из французский и британских наемников, по следам которых шла болезнь.
Впервые болезнь засвидетельствовали в Англии в период между высадкой и битвой, а именно с 7 по 22 августа 1485 года. Англия потница эпидемия, уже спустя один месяц (с сентября по октябрь) она «забрала» несколько тысяч людей, после чего затихла.
Такое начало правления короля Генриха люди воспринимали, как дурное предзнаменование и говорили о том, что ему суждено править в муках. Далее болезнь потница в средневековье прогрессировала в7 годах и забрала половину населения страны, распространилась и на континенты в Кале и Антверпен, где вспыхнула в виде локального поражения.
Спустя 11 лет (1528 г.) эпидемия пота в Англии вспыхнула в четвертый раз. В этот период лихорадило всю страну, король распустил двор и покинул столицу. Болезнь века распространялась, сначала перекинувшись на Гамбург, затем Швейцарию, Рим, Польшу, Великое княжество Литовское, Новгород, Норвегию и Швейцарию.
Как правило, в этих странах эпидемия длилась не более двух недель. К концу 1528 она исчезла везде, исключением стала Швейцария, где она «овладела» до следующего года. «Нетронутыми» остались Италия и Франция.
В последний раз вспышку английского пота зафиксировали в 1551 году.
Потница в средневековой Англии начиналась сильным ознобом, что сопровождалось головными болями и головокружением, позже, возникала жесткая боль в шее, плечах и конечностях. Спустя три часа у человека возникала сильная горячка, выступало огромнейшее количество пота, его беспокоило ощущение жажды, учащение пульса, резкие боли в сердце, отмечался бред. Характерных высыпаний на коже не возникало. Если, еще спустя два часа человек не умирал, на его теле появлялась сыпь. Изначально она поражала область шеи, груди, после чего распространялась по всему телу.
Характер сыпи – кореподобная, скарлатиноподобная или геморрагическая, поверх которой образовывались прозрачные пузырьки с жидкостью, которые, в дальнейшем, подсыхали и на их месте оставалось легкое шелушение кожных покровов. Главный и самый опасный признак болезни потницы в средние века – сонливость, так как считалось, что если дать больному уснуть, он уже больше не проснется.
Если же человеку удавалось выжить, температура спадала и к концу недели, он был здоровым.
Редко, кому удавалось выжить от проявления заболевания, но, если человек заболевал во второй раз, ему уже было не суждено выжить, так как иммунная система после первого приступа уже не восстанавливалась. Как правило, из 100 инфицированных выживало не более двух-трех человек. Самым интересным остается то, что потница в Англии, как заболевание века после 1551 года больше не диагностировалась.
Считалось, что вылечить больного можно, если заставить его потеть еще больше. Но, как правило, от такого лечения человек умирал гораздо быстрее.
Несмотря на то, что потница в средневековье была достаточно распространенной проблемой, но все же, даже до сегодня причины болезни века остаются загадочными. Томас Мор (английский писатель, мыслитель, гуманист) и его потомки считали, что в Англии потница возникла как следствие грязи и наличия определенных вредных веществ и иных небезопасных компонентов в природе.
В некоторых источниках можно найти упоминания о том, что болезнь пота отождествляли с возвратным тифом, распространителями которого являлись вши и клещи, но при этом каких-либо упоминаний о наличии характерных укусов и их следов (раздражения) нет.
Иные источники, говорят о том, что болезнь среднего века в Англии возникла из-за хантавируса, который вызывает легочный синдром, геморрагическую лихорадку. Но, особенность в том, что он крайне редко передается, именно поэтому данная идентификация не является общепризнанной.
Некоторые источники говорят, что проявление потницы в те времена, являлось одной из форм гриппа, но большинство ученных к данному утверждению относится критически.
Выдвигается теория о том, что такая форма потницы - дело рук человека и является следствием испытания первого бактериологического оружия, которое имело направленное действие.
Некоторые источники утверждают о том, что основная масса умерших от болезни века - здоровые мужчины, проживавшие на территории Лондона и Англии в целом. Реже заражались женщины, дети и старики. Инкубационный период составлял от 24 до 48 часов, после чего возникали первые симптомы. Как правило, уже за последующих несколько часов человек либо умирал или выживал (это было известно за 24 часа). Важно отметить и то, что среди жертв были и высокопоставленные люди, а именно два лорда – мэры Лондона, три шерифа и шесть олдерменов (вспышка 1485 года).
Пострадала, также, королевская семья короля Тюдора. Считается, что от «пота века» погибли Артур и принц Уэльский, и старший сын короля (вспышка 1502 года). В 1528 году была инфицирована жена Генриха, Анна Болейн, но они выздоровела и сумела пережить эпидемию века.
Вспышка 1551 года забрала мальчиков 16 и 14 лет Генри и Чарльза Брэндонов, которые являлись детьми дочери Генриха Марии Тюдор и Чарльза Брэндона.
Можно найти много описаний данной болезни века в литературе.
В эпоху Средневековья самые ужасающие бедствия казались ничтожными по сравнению с массовыми инфекционными заболеваниями, уносившими больше жизней, чем война или голод. Только в XIV веке от колоссальной эпидемии чумы скончалось около трети жителей Европы. История человечества насчитывает три пандемии бубонной чумы (от греч. bubon - «опухоль в паху»), одной из которых была «чума Юстиниана». В 542 году болезнь появилась в Египте, откуда распространилась вдоль северного берега Африки и в Западной Азии. Из Сирии, Аравии, Персии и Малой Азии эпидемия перекинулась на Константинополь, быстро приняла опустошительный характер и не оставляла город в течение нескольких лет. От болезни ежедневно умирало 5 - 10 тысяч человек; бегство только способствовало распространению инфекции. В 543 году вспышки чумы отмечены в Италии, Галии, в селениях левого берега Рейна, а в 558 году «черная смерть» вернулась в Константинополь. Впоследствии чума появлялась регулярно, почти каждое десятилетие, нанося огромный ущерб европейским государствам. Помимо бубонной формы, характеризовавшейся появлением на теле темных опухолей, наблюдались другие формы этой болезни, например легочная или молниеносная, при которой отсутствовала симптоматика и смерть настигала, казалось, здорового человека. По старинным гравюрам можно составить мнение о масштабах трагедии, вызванной полным бессилием медиков перед смертельной инфекцией. Опустошительное действие чумы ярко выражено в строках поэмы А. Пушкина «Пир во время чумы»:
Ныне церковь опустела;
Школа глухо заперта;
Нива праздно перезрела;
Роща темная пуста;
И селенье, как жилище
Тихо все, одно кладбище
Не пустеет, не молчит.
Поминутно мертвых носят,
И стенания живых
Боязливо бога просят
Успокоить души их!
Поминутно места надо
И могилы меж собой,
Как испуганное стадо,
Жмутся тесной чередой!
Люди погибали через несколько часов после заражения, едва успев осознать свое состояние. Живые не успевали хоронить мертвых, и трупы лежали на улицах, наполняя город ядовитым зловонием. В отсутствие эффективных лекарств врачам оставалось уповать на Бога и уступать место человеку с «черной повозкой». Так называли могильщика, чьи услуги были действительно необходимы: своевременное сжигание трупов отчасти способствовало снижению заболеваемости. Замечено, что люди, обслуживающие город во время эпидемии, заражались гораздо реже своих сограждан. В исторических хрониках зафиксированы удивительные факты выборочности, когда болезнь обходила стороной целые кварталы или отдельные дома.
Ужасный демон приснился мне: весь черный, белоглазый…
Он звал меня в свою тележку, в ней лежали мертвые и лепетали
Ужасную неведомую речь… Скажите мне, во сне ли это было?
Хоть улица вся наша безмолвное убежище от смерти,
Приют пиров, ничем невозмутимых,
Эта черная телега имеет право всюду разъезжать.
Самые печальные страницы истории связаны со второй пандемией чумы, начавшейся в 1347 году. За 60 лет господства «черной смерти» в Европе погибло 25 миллионов человек, то есть приблизительно четверть населения континента, включая жителей Англии и Гренландии. Согласно средневековым хроникам, «из-за чумы обезлюдели целые деревни и города, замки и рынки настолько, что на улице трудно было найти живого человека. Зараза была такой сильной, что тот, кто коснулся больного или мертвого, скоро сам захватывался болезнью и умирал. Одновременно хоронили исповедавшихся и исповедников. Страх смерти удерживал людей от любви к ближнему и священника от исполнения последнего долга перед усопшими». Во Франции жертвами второй пандемии чумы стали Жанна Бурбонская, супруга французского короля Филиппа Валуа; Жанна Наваррская, дочь Людовика X. Испания и Германия похоронили своих правителей Альфонса Испанского и Гюнтера; погибли все братья шведского короля. После того как болезнь отступила, жители многих городов Европы возвели памятники жертвам чумы. Достоверные события, связанные с эпидемией, отражались в литературе и живописи. Итальянский писатель Джованни Боккаччо (1313–1375 годы) находился во Флоренции в 1348 году. Потрясенный смертью отца и всеми ужасами, пережитыми за несколько лет обитания в зараженном городе, он описал эпидемию чумы в знаменитом романе «Декамерон». Боккаччо стал единственным литератором, представившим «черную смерть» не только в качестве исторического факта или аллегории. Сочинение представляло собой 100 историй, рассказанных от имени благородных флорентийских дам и молодых людей. Повествование проходило на фоне эпидемии чумы, от которой благородное общество пряталось в загородном поместье. Автор рассматривал чуму как социальную трагедию или кризис состояния общества в период перехода от Средневековья к Новому времени. В разгар эпидемии в больших городах ежедневно умирало 500 - 1200 человек, и погребать в земле столь огромное количество умерших оказалось невозможным. Папа Римский Климентий VI, находившийся тогда в Авиньоне (Южная Франция), освятил воды реки Роны, разрешив бросать в нее трупы. «Счастливые потомки, вы не будете знать таких адских несчастий и сочтете наше свидетельство о них за страшную сказку», - восклицал итальянский поэт Франческо Петрарка, сообщая в письме о трагедии прекрасного итальянского города Флоренции. В Италии от чумы скончалось около половины населения: в Генуе - 40 тысяч, в Неаполе - 60 тысяч, во Флоренции и Венеции умерло 100 тысяч, человек, что составляло две трети населения. Предположительно чума была завезена в Западную Европу из Восточной Азии, через порты Северной Африки попала в Геную, Венецию и Неаполь. По одной из версий, к берегам Италии прибивались корабли с вымершими от чумы экипажами. Корабельные крысы, вовремя не покинувшие судна, обосновались в портовых городах и передавали смертельную заразу через блох, которые являлись носителями, так называемых чумных палочках. На замусоренных улицах крысы нашли идеальные условия для обитания. Через крысиных блох заражались почва, зерно, домашние животные, люди.
Современные медики связывают эпидемический характер чумы с ужасающей антисанитарией средневековых городов, с точки зрения гигиены невыгодно отличавшихся от античных полисов. С падением Римской империи ушли в прошлое полезные санитарно-гигиенические достижения древности, перестали исполняться и постепенно забылись строгие предписания, касающиеся ликвидации отбросов. Бурный рост европейских городов, лишенных элементарных гигиенических условий, сопровождался накоплением бытовых отходов, грязи и нечистот, увеличением численности мух и крыс, ставших переносчиками различных инфекций. Английские крестьяне переселялись на новое место жительства в города, захватив вместе со скарбом домашний скот и птицу. По узким кривым улочкам Лондона бродили гуси, утки, свиньи, смешивая экскременты с грязью и отбросами. Немощеные, изрытые колеями улицы походили на клоаки. Груды отходов вырастали до немыслимых пределов; только после того, как зловоние становилось невыносимым, кучи сгребали в конец улицы и временами сваливали в Темзу. Летом солнечные лучи не проникали сквозь едкую толщу пыли, а после дождя улицы превращались в непроходимые болота. Не желая утопать в грязи, практичные германцы изобрели специальную «весеннюю обувь горожанина», представлявшую собой обычные деревянные ходули. Торжественный въезд германского императора Фридриха III в Ресттлинген едва не закончился драмой, когда лошадь монарха по круп увязла в нечистотах. Самым благоустроенным городом Германии считался Нюрнберг, по улицам которого запрещалось бродить свиньям, дабы они «не гадили и не портили воздух».
Каждое утро горожане опорожняли ночные горшки прямо из дверей или окон, порой выливая пахучую жидкость на голову прохожему. Однажды такая неприятность случилась с французским королем Людовиком IX. После этого монарх издал указ, разрешавший жителям Парижа выливать нечистоты в окно только после троекратного окрика «Берегись!». Вероятно, парфюмерию изобрели для того, чтобы легче переносить зловоние: первые духи выпускались в виде ароматических шариков, которые средневековые аристократы прикладывали к носу, проезжая по городским улицам.
Голландский теолог Эразм Роттердамский (1467–1536 годы), посетивший Англию в начале ХVI века, навсегда остался ярым противником британского образа жизни. «Все полы здесь из глины и покрыты болотным камышом, - рассказывал он друзьям, - причем подстилку так редко обновляют, что нижний слой нередко лежит десятилетия. Он пропитан слюной, рвотой, мочой людей и собак, пролитым элем, смешан с объедками рыбы и другой дрянью. Когда меняется погода, от полов поднимается смрад, по моему мнению, весьма неполезный для здоровья». В одном из описаний Эразма Роттердамского говорилось об узких, напоминающих извилистые лесные тропинки улочках Лондона, едва разделявших высокие дома, нависшие по обеим сторонам. Непременным атрибутом «тропинок» был мутный поток, в который мясники бросали требуху, мыловары и красильщики сливали ядовитые остатки из чанов. Грязный ручей вливался в Темзу, в отсутствие канализации служившую сточной канавой. Ядовитая жидкость просачивалась в землю, отравляя колодцы, поэтому лондонцы покупали воду у разносчиков. Если традиционных 3 галлонов (13,5 литров) хватало на питье, приготовление пищи и ополаскивание ночных горшков, то о купании, стирке и мытье полов приходилось только мечтать. Малочисленные бани того времени одновременно являлись борделями, поэтому благочестивые горожане предпочитали мыться дома, устраивая купальню перед камином один раз в несколько лет. Весной города населяли пауки, а летом одолевали мухи. Деревянные части зданий, полы, постели, платяные шкафы кишели блохами и вшами. Одежда «цивилизованного» европейца была чистой только после покупки. Бывшие крестьяне стирали согласно деревенскому обычаю, используя смесь навоза, крапивы, цикуты и мыльной крошки. Обработанная подобной субстанцией одежда смердела хуже, чем грязная, оттого ее стирали в случае крайней необходимости, например после падения в лужу.
Пандемия чумы предоставила медикам XIV столетия огромный материал для изучения чумы, ее признаков и способов распространения. В течение долгих веков люди не связывали повальные болезни с антисанитарными условиями существования, приписывая недуги божественному гневу. Только самые отважные лекари пытались применить хоть и примитивную, но реальную терапию. Пользуясь отчаянием родственников зараженного, многочисленные самозванцы «из числа кузнецов, ткачей и женщин» «лечили» посредством магических ритуалов. Невнятно бормоча молитвы, часто применяя сакральные знаки, знахари давали больным снадобья сомнительного свойства, одновременно взывая к Богу.
В одной из английских хроник описана процедура излечения, во время которой уже лекарь читал заклинания сначала в правое ухо, затем в левое, следом в подмышечные впадины, не забывал пошептать в заднюю часть бедер, и заканчивал врачевание произнесением «Отче наш» рядом с сердцем. После этого пациент, по возможности собственной рукой, писал на листе лавра сакральные слова, подписывал свое имя и клал лист под голову. Подобная процедура обычно завершалась обещанием быстрого выздоровления, но больные умирали вскоре после ухода лекаря.
Эразм Роттердамский одним из первых отметил взаимосвязь гигиены и распространения повальных болезней. На примере англичан богослов осуждал дурные обычаи, способствовавшие переходу отдельных недугов в эпидемии. В частности, критиковались переполненные, плохо проветриваемые гостиницы, где даже днем стоял полумрак. В лондонских домах редко менялось постельное белье, домашние пили из общей чашки и целовались со всеми знакомыми при встрече на улице. Общество принимало воззрения голландского теолога с сомнением, подозревая в его словах отсутствие веры: «Он слишком далеко зашел, подумать только, он говорит, что распространению заразы содействуют даже такие священные традиции, как исповедь, омовение детей в общей купели, паломничество к дальним гробницам! Его ипохондрия известна; на предмет собственного здоровья он переписывается с большим количеством докторов, посылая ежедневные отчеты о состоянии мочи».
После опустошительной эпидемии XIV века ученым пришлось признать инфекционный характер чумы и начать разработку мер по предотвращению ее распространения. Первые карантины (от итал. quaranta gironi - «сорок дней») появились в портовых городах Италии в 1348 году. По распоряжению магистратов приезжих вместе с товаром задерживали на 40 дней. В 1403 году итальянцы организовали на острове Лазаря стационар, где монахи ухаживали за пациентами, заболевшими на морских судах во время вынужденного задержания. Позже подобные больницы стали называться лазаретами. К концу XV столетия в королевствах Италии действовала разумная карантинная система, позволявшая без затруднений изолировать и лечить людей, приезжавших из зараженных стран.
Идея изоляции инфекционных больных, вначале касавшаяся чумы, постепенно распространилась на другие заболевания. Начиная с XVI века монахи ордена Святого Лазаря принимали в свои больницы прокаженных. После бесславного завершения Крестовых походов в Европе появилась проказа (лепра). Страх перед неизвестным заболеванием, уродовавшим не только облик, но и психику человека, определил нетерпимое отношение к несчастным со стороны общества, светских и церковных властей. В настоящее время выяснено, что лепра не столь заразна, как ее представляли средневековые обыватели. Еще не зарегистрировано ни одного случая заражения врачей или санитарок в современных лепрозориях, хотя персонал находится в непосредственном контакте с инфицированными.
Период от заражения до смерти часто длился несколько десятков лет, но все томительные годы больной человек официально считался умершим. Прокаженных публично отпевали в храме и объявляли мертвыми. До появления приютов эти люди собирались в колониях, устроенных вдали от любых поселений на специально отведенных участках. «Мертвым» запрещали работать, однако позволяли просить подаяние, пропуская за городские стены только в назначенные дни. Одетые в черные хламиды и шляпы с белой лентой, прокаженные скорбной процессией ходили по улицам, отпугивая встречных звоном колокольчика. Делая покупки, они молча указывали на товар длинной тростью, а на узких улочках прижимались к стенам, сохраняя предписанное расстояние между собой и прохожим.
По окончании Крестовых походов проказа распространилась по Европе в невиданных масштабах. Такого количества больных не было в древности и не будет в будущем. Во времена правления Людовика VIII (1187–1226 годы) на территории Франции работало 2 тысячи приютов для прокаженных, а на континенте их было около 19 тысяч. С началом Ренессанса заболеваемость лепрой стала ослабевать и почти исчезла в Новое время. В 1892 году мир потрясла новая пандемия чумы, но болезнь возникла и осталась в Азии. Индия потеряла 6 млн. своих граждан, через несколько лет чума появилась на Азорских островах и дошла до Южной Америки.
Помимо «черной смерти», жители средневековой Европы страдали от «красной смерти», называя так моровую язву. Согласно греческой мифологии, царь острова Крит, внук легендарного Миноса, однажды во время бури обещал Посейдону за возвращение домой принести в жертву первого встречного. Им оказался сын правителя, но жертва посчиталась неугодной, и боги покарали Крит моровой язвой. Упоминание об этой болезни, которую часто считали одной из форм чумы, встречалось в древнеримских хрониках. Эпидемия моровой язвы началась в осажденном Риме 87 года до н. э., став следствием голода и отсутствия воды. Симптоматика «красной смерти» описана в рассказе американского писателя Эдгара По, представившего болезнь в образе фантастического существа: «Уже давно опустошала Англию Красная смерть. Ни одна эпидемия еще не была столь ужасной и губительной. Кровь была ее гербом и печатью - жуткий багрянец крови!
Неожиданное головокружение, мучительная судорога, потом изо всех пор начинала сочиться кровь и приходила смерть. Едва на теле жертвы, и особенно на лице, выступали багровые пятна, никто из ближних уже не решался оказать поддержку или помощь зачумленному. Болезнь, от первых ее симптомов до последних, протекала меньше получаса».
Первые санитарно-технические системы в европейских городах начали строиться только в XV столетии. Инициатором и главой сооружения гидротехнических комплексов в польских городах Торуни, Ольштыне, Вармии и Фромброке был великий астроном и врач Н. Коперник. На водонапорной башне во Фромброке до настоящего времени сохранилась надпись:
Здесь покоренные воды течь принуждены на гору,
Чтоб обильным ключом утолить жителей жажду.
В чем отказала людям природа -
Искусством преодолел Коперник.
Это творенье, в ряду других -свидетель его славной жизни. Благотворное действие чистоты отразилось на характере и частоте эпидемий. Устройство водопроводов, канализации, регулярный вывоз мусора в европейских городах помогли избавиться от самых страшных болезней Средневековья - таких, как чума, холера, черная оспа, проказа. Однако продолжали свирепствовать инфекции респираторного (дыхательного) характера, печально известные жителям холодного Европейского континента также с незапамятных времен.
В XIV веке европейцы узнали загадочный недуг, выражавшийся в обильной потливости, сильной жажде и головной боли. По основному симптому болезнь назвали потницей, хотя с точки зрения современной медицины это была одна из форм гриппа с осложнением на легкие. Время от времени болезнь возникала в разных странах Европы, но чаще всего тревожила жителей туманного Альбиона, вероятно, поэтому она получила второе название - «английский пот». Внезапно заболев, человек обильно потел, его тело становилось красными и нестерпимо смердело, затем появлялась сыпь, переходящая в струпья. Больной умирал в течение нескольких часов, даже не успевая обратиться к врачу.
По сохранившимся записям английских лекарей можно восстановить ход очередной эпидемии в Лондоне: «Люди замертво падали во время работы, в церкви, на улице, часто не успевая добрести до дома. Некоторые умирали, открывая окно, другие переставали дышать, играя с детьми. Более крепких потница убивала за два часа, другим хватало и одного. Иные гибли во сне, иные агонизировали в момент пробуждения; население умирало в веселье и печали, отдыхе и трудах. Погибали голодные и сытые, бедные и богатые; в иных семья поочередно умирали все домочадцы». В народе ходил черный юмор о тех, кто «веселился за обедом и преставился за ужином». Внезапность заражения и столь же быстрая смерть вызывали немалые трудности религиозного характера. Родственникам обычно не хватало времени, чтобы послать за духовником, человек умирал без соборования, забирая на тот свет все свои грехи. В этом случае церковь запрещала предавать тело земле, и трупы складывали кучей за кладбищенской оградой.
Господь, людское горе утоли,
В счастливый край детей своих пошли,
Час смерти и несчастья отдали…
Человеческие потери от потницы были сравнимы только со смертностью во время чумы. В 1517 году погибло 10 тысяч англичан. Люди в панике покидали Лондон, но эпидемия захватила всю страну. Города и деревни пугали опустевшими домами с заколоченными окнами, пустыми улицами с редкими прохожими, которые «на заплетающихся ногах тащились домой умирать». По аналогии с чумой потница поражала население выборочно. Как ни странно, первыми заражались «юные и красивые», «полные жизни мужчины среднего возраста». Бедные, худые, слабые здоровьем мужи, а также женщины и дети имели большой шанс выжить. Если такие лица заболевали, то довольно легко переносили кризис, в итоге быстро выздоравливая. Состоятельные граждане крепкого телосложения, напротив, умирали в первые часы болезни. В хрониках сохранились рецепты профилактических снадобий, составленных знахарями с учетом суеверий. Согласно одному из описаний, требовалось «измельчить и смешать паслен, цикорий, осот, календулу и листья пролески». В тяжелых ситуациях предлагался более сложный метод: «Смешать 3 большие ложки слюны дракона с 1/2 ложки измельченного рога единорога». Порошок из рога единорога стал непременным компонентом всех лекарств; считалось, что он мог сохранять свежесть в течение 20–30 лет, причем только увеличивая свою действенность. Вследствие фантастичности этого животного препарат существовал только в воображении знахарей, поэтому люди умирали, не находя реальной врачебной помощи. Самая опустошительная эпидемия потницы в Англии совпала с правлением короля Генриха VIII, как известно, прославившегося своей жестокостью. В народе ходили слухи о том, что в распространении заразы повинны Тюдоры и «пот» не прекратится до тех пор, пока они занимают трон. Тогда медицина показала свое бессилие, укрепив веру в сверхъестественную природу болезни. Врачи и сами больные не считали потницу недугом, называя ее «Христовым наказаньем» или «карой Господа», прогневанного на людей за непослушание. Однако летом 1517 года монарх поддержал своих подданных, неожиданно оказавшись лучшим лекарем в государстве. Похоронив большую часть свиты, королевское семейство пережидало эпидемию в «удаленном и тихом жилище». Будучи «красивым, полным мужчиной среднего возраста», Генрих опасался за свою жизнь, решив бороться с потницей посредством микстур собственного приготовления. Фармацевтический опыт короля успешно завершился приготовлением снадобья, названного «корнем силы». В состав лекарства входили корни имбиря и руты, смешанные с ягодами бузины и листьями шиповника. Профилактическое действие наступало после 9 дней приема смеси, предварительно настоянной на белом вине. Автор метода рекомендовал держать микстуру «Божьей милостью готовой круглый год». В том случае, если болезнь наступала до окончания курса профилактики, то потница изгонялась из тела с помощью другого снадобья - экстракта скабиозы, буковицы и кварты (1,14 л) сладкой патоки. В критической стадии, то есть с появлением сыпи, Генрих советовал нанести «корень силы» на кожу и заклеить пластырем. Несмотря на убежденность короля в несокрушимой силе своей методы, «вылеченные» им придворные осмеливались умирать. В 1518 году смертность от потницы усилилась, но к известному заболеванию добавились корь и оспа. В качестве предупредительной меры вышел запрет появляться на улице людям, похоронившим родственника. Над дверями домов, где находился больной человек, развешивались пучки соломы, напоминавшие прохожим об опасности заражения. Французский философ Эмиль Литтре сравнивал эпидемии с природными катаклизмами: «Порой приходится видеть, как почва внезапно колеблется под мирными городами и здания рушатся на головы жителей. Так же внезапно смертельная зараза выходит из неизвестной глубины и своим губительным дуновением срезает человеческие поколения, как жнец срезает колосья. Причины неизвестны, действие ужасно, распространение неизмеримо: ничто не может вызвать более сильной тревоги. Чудится, что смертность будет безгранична, опустошение будет бесконечно и что вспыхнувший пожар прекратится только за недостатком пищи».
Колоссальные масштабы заболеваемости внушали людям ужас, вызывая смятение и панику. Одно время медики представляли публике результаты географических наблюдений, пытаясь связать повальные болезни с землетрясениями, якобы всегда совпадавшими с эпидемиями. Многие ученые приводили теорию миазмов, или «заразных испарений, порождающихся подземным гниением» и выходящих на поверхность земли во время извержения вулканов. Астрологи предлагали собственную версию природы эпидемий. По их мнению, болезни возникают вследствие неблагоприятного расположения звезд над определенным местом. Рекомендуя согражданам покинуть «нехорошие» места, звездочеты были во многом правы: уходя из пораженных городов, люди уменьшали скученность, невольно способствуя снижению заболеваемости.
Одна из первых научно обоснованных концепций была выдвинута итальянским врачом Джироламо Фракасторо (1478–1553 годы). В своей главной работе, трехтомнике «О контагии, контагиозных болезнях и лечении» (1546), ученый изложил систематическое учение об инфекции и путях ее передачи. Фракасторо учился в «Патавинской академии» в Падуе, где получил степень профессора и остался преподавать. Падуанский университет в свое время окончили Г. Галилей, С. Санторио, А. Везалий, Г. Фаллопий, Н. Коперник и У. Гарвей. Первый раздел книги посвящен общим теоретическим положениям, полученным из анализа трудов великих предшественников - Гиппократа, Аристотеля, Лукреция, Рази и Авиценны. Описание повальных болезней размещено во втором томе; Фракасторо рассматривал все известные формы кори, оспы, малярии, потницы, не упустив деталей в рассуждениях о бешенстве, малярии и проказе. В последней части представлены старинные и современные автору методики лечения.
Фундаментальный труд итальянского медика положил начало научной терминологии, касающейся заразных болезней, их природы, распространения и способов борьбы с эпидемиями. Отрицая популярную теорию миазмов, Фракасторо предложил коллегам свое учение о «контагии». С точки зрения профессора из Падуи, имели место три способа передачи заразного начала: телесный контакт, через предметы и воздушным путем. Словом «контагия» называлась живая размножающаяся сущность, выделяемая пораженным организмом. Будучи уверен в специфичности возбудителя заразы, Фракасторо ввел понятие «инфекция» (от лат. inficere - «внедряться, отравлять»), под которым понимал незаметное внедрение «контагии» в тело здорового человека и его «порчу». Тогда же в медицине прижилось слово «дезинфекция», а в XIX веке последователь итальянского медика, врач из Германии К. Гуфеланд впервые применил обозначение «инфекционные болезни».
С ослаблением чумы и проказы в Европу пришла новая напасть: в конце XV века континент охватила эпидемия сифилиса. Самой достоверной причиной появления этой болезни представляется версия о зараженных моряках с кораблей Колумба. Американское происхождение люэса, как иначе называли сифилис, в 1537 году подтвердил испанский врач Диас де Исла, которому пришлось лечить экипаж судна, прибывшего с острова Гаити. Венерические заболевания существовали еще в каменном веке. Болезни, передающиеся половым путем, упоминались в античных рукописях и всегда связывались с любовным излишеством. Однако в отсутствие знаний о природе отрицалось их инфекционное начало, способность передаваться через общую посуду или внутриутробно, то есть от матери к ребенку. Современным медикам известен возбудитель сифилиса, коим является бледная трепонема, как и то, что своевременное лечение обеспечивает полное выздоровление. Внезапное стремительное распространение люэса привело средневековых врачей в недоумение, хотя прослеживалась явная взаимосвязь с длительными войнами и массовыми передвижениями богомольцев. Едва начавшееся стремление к гигиене вновь пошло на спад: стали закрываться публичные бани, ранее настоятельно рекомендовавшиеся населению с целью профилактики привычной заразы. Помимо сифилиса, несчастные жители Европы страдали от эпидемий оспы. Смертность от болезни, отличавшейся сильной лихорадкой и сыпью, оставляющей рубцы на лице и теле, была чрезвычайно высока. Вследствие быстрой передачи через воздух от оспы ежегодно умирало до 10 миллионов человек, причем болезнь сводила в могилу людей любого возраста, звания и материального положения.
«Английский пот«, «потливая горячка«, «потливая лихорадка» - так называют самую загадочную болезнь 16 века, которая унесла немало жизней. Что думают о причинах ее возникновения современные ученые?
Чуму, от которой вымирало 60% населения средневековой Европы, называли «черной смертью». Возбудителя этой болезни, в конце концов, нашли, но так и не смогли обнаружить причину еще одного страшного заболевания – «потливой лихорадки».
Эту загадочную болезнь также называли «Английским потом», так как ее вспышки наблюдались, в основном, в Англии. Она не выкашивала, как чума, целые города и деревни, но боялись ее не меньше, так как заразившиеся люди умирали в течение 24 часов.
Заболевание начиналось с внезапной лихорадки, рвоты, сильных болей в шее, плечах и животе. Озноб сопровождался обильным потоотделением, слабостью, мучительной одышкой и учащенным пульсом. Человек «таял» на глазах, и вскоре наступала смерть.
Первая вспышка болезни была связана с переворотом, который в 1485 году устроил Генрих Тюдор против Ричарда III. Французские наемники Генриха в 1480 году участвовали в компании против Османской империи на Родосе, и оттуда могли принести болезнь в Англию. «Потливая горячка» неотступно следовала за Генрихом и за 6 недель убила в Лондонечеловек.
В 1528 году во время очередной вспышки умерли 2000 человек, а затем лихорадка перекочевала на кораблях в Германию. В Гамбурге в течение месяца погибло более тысячи человек, в Данциге – 3000, и вскоре болезнь стала распространяться вдоль Балтийского побережья. Это была самая большая эпидемия «потливой лихорадки», хотя в документах зафиксирована еще одна вспышка в 1551 году.
Средневековые врачи пытались понять причины болезни. Томас Форрестер в 1485 году и Джон Киз в 1552 году посвятили много времени изучению «английской потливой горячки», но так и не смогли выявить возбудителя.
В наше время некоторые исследователи склоняются к выводу, что смертельную болезнь мог вызывать хантавирус. Он передается мышами-полевками и крысами, которые сами не болеют, но заражают людей. Заражение происходит через вдыхание испарений от мочи или фекалий грызунов. Единственный случай передачи хантавируса от человека к человеку зафиксирован в Аргентине в 1996 году.
Симптомы «английского пота» похожи на хантавирусный легочный синдром – тяжелое заболевание, которое практически не лечится. Вспышки легочного синдрома происходят и в наше время: в США в 1993 году погибли 10 человек, летом 2012 года заболели несколько посетителей Национального парка в Калифорнии (трое из них умерли).
Если предположить, что хантавирус является главным виновником «потливой лихорадки» и попал в Евразию из Америки, то возникает резонный вопрос: как объяснить то, что эпидемия «английского пота» началась за несколько лет до открытия Нового Света? К тому же, европейский тип хантавируса вызывает геморрагическую лихорадку с почечным синдромом, при которой нет чрезмерного потоотделения. Ученые думают, что могло произойти слияние двух вирусов, в результате чего легочный синдром стал сопровождаться потливостью.
Микробиолог Эдуард Мак-Свиэган считает, что потенциальным виновником «потливой лихорадки» является возбудитель сибирской язвы. У жертв биотерроризма в 2001 году наблюдались весьма похожие симптомы – внезапное обильное потоотделение и сильная усталость.
В зависимости от того, каким образом споры бактерий сибирской язвы попадают от животных к человеку, развивается определенная форма заболевания:
Возможно, доктор Джон Киз в 1551 году наблюдал только легочную или кишечную форму сибирской язвы, а Форрестер в 1485 году столкнулся с кожной формой, так как видел черные пятна на теле некоторых пострадавших людей.
Мак-Свиэган считает, что спорами сибирской язвы заражались при обработке шерсти животных, и если провести эксгумацию тел погибших, вполне вероятно, что эти споры будут найдены.
Многих ученых заинтересовал тот факт, что первые вспышки «потливой горячки» совпали по времени с началом периода похолодания, вызванного серией вулканических извержений в Индонезии. Исследователь
Пол Хейман обнаружил, что болезнь распространялась в годы наводнений, а также в периоды резкого увеличения численности грызунов. Вероятно, эпидемии возникали в результате стечения многих обстоятельств.
После вспышки в 1551 году «английская потливая горячка» бесследно исчезла. Трудно сказать, можем ли мы сегодня столкнуться с этой болезнью. В мире регулярно появляются неизвестные вирусы, поэтому исключать такую возможность нельзя.
Мы рассказали о многих блестящих открытиях микробиологии второй половины XIX века, которые заложили основу новой медицинской дисциплины - эпидемиологии, призванной изучать закономерности возникновения и развития инфекционных болезней, способы борьбы с ними и их профилактики. Мы знаем обстановку, условия и причины возникновения многих заразных болезней, но нам неизвестно, как и почему прекращались массовые заболевания в те времена, когда еще не были разработаны методы и средства их специфической диагностики.
«Уже давно опустошала страну красная смерть. Ни одна эпидемия не была столь ужасной и губительной. Кровь была ее гербом и печатью - жуткий багрянец крови! Неожиданное головокружение, мучительная судорога, потом из всех пор начинала сочиться кровь - и приходила смерть… Болезнь от первых ее симптомов до последних протекала меньше чем за полчаса». Так описывает неведомую инфекцию в рассказе «Маска красной смерти» американский писатель Эдгар По, в творчестве которого неоднократно звучали мотивы смерти, в том числе от «моровых поветрий». Не исключено, что идея рассказа могла быть навеяна преданиями о жестоких эпидемиях так называемой «английской потницы», которые пронеслись в конце XV и начале XVI века по Англии как опустошительные ураганы. Сперва одна за другой разыгрались три вспышки в 1486, 1507 и 1518 годах, затем четвертая вспышка 1529 года вышла далеко за пределы Англии, распространившись на достаточно обширной части территории Европейского материка. И наконец, после пятого взрыва в 1551 году, английская потовая лихорадка исчезла навсегда с лица Земли так же таинственно, как и появилась.
Первые случаи заболевания были зарегистрированы 22 августа 1486 года незадолго до победы Генриха Тюдора над Ричардом III при Босворте. Болезнь, по пятам следуя за войсками, достигла Лондона. Здесь она свирепствовала в течение пяти недель и немало людей свела в могилу. Течение болезни было быстрым - всего несколько часов продолжались мучения, заканчивавшиеся чаще всего смертью, изредка - выздоровлением. По дошедшим до нас сведениям, в живых оставалась едва ли сотая часть больных. По свидетельству современников, «болезнь являлась всегда в виде горячки, которая после непродолжительного озноба уничтожала силы как бы одним ударом и, производя болезненное давление в стороне желудка, боль головы и оглушение с наклонностью ко сну, обливала тело зловонным потом. Для больных был невыносим внутренний жар, но всякое охлаждение влекло за собой смерть».
Вторая эпидемия была гораздо слабей, зато третья по своей жестокости превзошла первую. Болезнь протекала молниеносно: начавшись остро на фоне цветущего здоровья без каких-либо предвестников, она уже через 2–3 часа приводила к смертельному исходу. Эта эпидемия продолжалась несколько месяцев. Четвертая эпидемия обратила на себя внимание многих врачей по двум причинам: во-первых, как уже говорилось выше, она вышла за пределы Англии, во-вторых, ее размах и тяжесть заболевания в разных странах существенно различались. В Копенгагене умирало в день до 400 человек, в Геттингене смертность была столь велика, что нередко в одну могилу захоранивали несколько трупов, в Лифляндии, где болезнь объявилась несколько позднее - в 1530 году, она уничтожила две трети населения. В то же время в Аугсбурге из 15 тысяч заболевших в течение нескольких дней умерло всего 800 человек, а а следующие две недели из 3 тысяч - 600. В Страсбурге смертельные исходы были единичными, а общее число больных не превышало 3 тысяч. В Марбурге заболело всего 50 человек, в то же время в Саксонии, Тюрингии и Франконии болезнь свирепствовала вовсю.
Пятая эпидемия началась в английском городе Шрусбери в апреле 1551 года и сразу же унесла в могилу множество жертв, вызвав глубокое смятение жителей. Многие искали спасение в бегстве, уезжая в Шотландию и Ирландию, которые и на этот раз болезнь обошла стороной. Ее шествие по стране не было столь стремительным, как в предшествующие эпидемии; до Лондона, несмотря на небольшое расстояние, она добралась лишь через 3 месяца, причем смертность здесь была уже намного ниже, чем раньше.
К этому времени клиническое течение болезни описали достаточно детально. Ее отличительными чертами являлись краткий (один-два дня) инкубационный период, внезапное начало, чаще всего ночью или утром, проявляющееся сперва в виде озноба, а затем сильного жара, болей в сердце, затруднения дыхания, судорог в икрах, тошноты и рвоты. В более тяжелых случаях присоединялись головная боль, резкое возбуждение, бред, тяжелый, непреодолимый сон (сопорозное состояние). Потоотделение бывало настолько обильным, что больным не успевали менять белье, и нередко сопровождалось отечностью лица и конечностей.
Так как выздоровление наступало после кризиса, то его старались ускорить с помощью потогонного и «сердоткрепительного» лечения. Правда, в Англии, которую болезнь навещала неоднократно, практические наблюдения привели к мысли о том, что такие методы приносят более вреда, чем пользы. Поэтому вскоре терапия приняла выжидательный характер. В Германии же при первом появлении болезни чересчур решительные меры, вроде обшивания больных одеялами и перинами, обусловили высокую смертность. Во многих описаниях болезни говорится и о кожной сыпи, которая появлялась на более поздних стадиях и бывала разнообразной в своих проявлениях: то в виде точечных красных пятнышек, то в виде более крупных алых пятен, то в форме просовидных пузырьков. И по сегодняшний день этиология и эпидемиология болезни остались невыясненными, однако многие склонны считать английскую потовую лихорадку «родственницей» эпидемического вирусного гриппа.
Английская потница - не единственная болезнь, которая появилась как бы для того, чтобы вскоре исчезнуть, оставив в недоумении врачей. Совсем недавно, в 1967 году, список существующих инфекций пополнился новой, названной марбургской, болезнью, поскольку вспыхнула она в западногерманском городе Марбурге. Сюда в научный центр привезли из далекой Африки партию зеленых мартышек. По существующим международным правилам животные должны были отсидеть положенный срок в карантине во избежание всяких случайностей. Но правила на этот раз были нарушены. У обезьян сразу взяли на исследование кровь и некоторые органы для приготовления клеточных культур. По-видимому, они были больны, так как печальные последствия не заставили себя долго ждать. Через несколько дней у сотрудников лаборатории начались тяжелые заболевания. Больных лихорадило, на коже отмечались кровоизлияния, затем появились признаки энцефалита. Из 25 заболевших семерых спасти не удалось. К счастью, болезнь не вышла за пределы лаборатории. В 1975 году два аналогичных случая заболевания были зарегистрированы в Южно-Африканской Республике, причем один из больных умер.
Тяжелые эпидемии геморрагической лихорадки, очень похожей на марбургскую болезнь, вспыхнули в следующем году в Судане и Заире. Сходным по виду и основным свойствам с марбургским оказался и возбудитель лихорадки. Его назвали вирусом Эбола - по реке, протекающей в местности, где находился центр вспышки болезни. Этот вирус был обнаружен в организме грызунов. Передатчиком его служили клещи, а от больных людей к здоровым разносили комары. Вот какую сложную цепочку пришлось распутать ученым, чтобы выявить причину эпидемической вспышки. Но причина, по которой вирус приобрел вдруг способность размножаться в организме новых хозяев - людей, пока еще не выяснена. Таких загадок предстоит решить еще немало.
К их числу относится и изменчивость клинических проявлений ряда болезней не только вирусной, но и бактериальной природы. До наших дней встречаются заболевания сифилисом, насчитывающим многовековую историю. Его описания имеются в китайских рукописях за 2500 лет до н. э. В Пятикнижии Моисея в числе наказаний за неисполнение религиозных обрядов упоминаются изъязвления, тождественные сифилитическим. В индийских медицинских трактатах фигурирует болезнь, носившая название «персидского огня», которую лечили ртутью. Словом, эта болезнь стара как мир. Но в XV веке она вдруг приняла эпидемический характер и дала столь необычайные по остроте и тяжести клинические формы, что, говоря об изменчивости инфекционных болезней, нельзя не вспомнить вошедшие в историю медицины эпидемии сифилиса.
В распространении сифилиса немалую роль сыграли крестовые походы. Некоторые средневековые лекари и философы усматривали причину болезни в смешении национальностей, однако дело было не в этом, а в повсеместном разврате, характерном для той эпохи. Во Франции, Германии и Швейцарии нередко в одном и том же доме внизу располагалась школа, а вверху - публичный дом. Публичные дома во многих городах платили пошлину духовенству.
Гибель молодых мужчин на поле брани привела к преобладанию численности женского населения. В связи с этим стали возникать многочисленные женские монастыри и ордена. Однако жизнь за монастырскими стенами была далека от целомудрия. Не отставала от женщин и мужская часть духовенства. В одном из донесений королю Генриху VII священников прямо называли главными распространителями сифилиса.
В XVI веке клиническое течение сифилиса стало меняться. Судя по дошедшим до нас источникам, в развитии сифилиса в XVI веке можно выделить четыре периода продолжительностью по два десятилетия: первый кончается около 1520-го, второй - около 1540-го, третий - около 1560 года.
Уже в первом периоде поражение кожи, служившее ранее основным симптомом болезни, стало довольно редким, «пустулы» менее выражены и более сухи, изменились в сторону нормализации кровь и моча. Смягчение болезни было особенно заметно в благоприятном климате Италии, менее во Франции, в Германии же при общей невоздержанности и более суровом климате она протекала наиболее тяжело.
Во втором периоде выявился новый симптом - выпадение волос, причем выпадали даже ресницы. С того времени и вошел в моду обычай носить бороды, чтобы продемонстрировать свое здоровье. Несколько позднее к выпадению волос присоединилось выпадение зубов. Постепенно болезнь принимала все более мягкое течение, ибо человеческий организм вырабатывал защитные реакции против ее возбудителя.
Другим примером изменчивости клинической картины болезни может явиться аластрим, или иначе оспа белая, разновидность оспы с более легким течением и менее заразной, наблюдаемой кое-где в последние десятилетия; ее вызывает, по-видимому, измененный вирус натуральной оспы.
Обширный материал об изменении «лица» ряда кишечных инфекций, сыпного тифа и дизентерии представлен в интересной книге ленинградского профессора Е. С. Гуревича «Изменчивость клинического течения инфекционных болезней» (Л., 1977). О том, как изменился характер течения острых инфекционных болезней, вызываемых клостридиями - спорообразующими анаэробными палочками, - рассказывается в книге П. Н. Бургасова и С. Н. Румянцева «Эволюция клостридиозов». В эту группу входят такие болезни, как ботулизм, столбняк и др. Авторы приводят любопытный приказ, изданный еще в IX веке Львом Мудрым с целью профилактики часто встречающихся заболеваний от употребления кровяных колбас: «По дошедшим до королевских ушей сведениям некоторые жители империи имеют обычай набивать изгибы кишок кровью и после этого их есть. Честь моей империи не может позволить такого преступного человеческого обжорства: всякий, кто будет застигнут за приготовлением и едой кровяных изделий, будет раздет донага, сильно наказан поркой и изгнан из пределов империи».
Клостридии ботулизма обитают в почве и в кишечнике травоядных животных. Заражение человека происходит через пищу, в которой клостридии размножаются и вырабатывают токсин.
В картине современной инфекционной патологии все большую роль играют заболевания, вызванные условно-патогенными микроорганизмами, то есть такими, которые становятся причиной болезни лишь при определенных обстоятельствах. Как правило, это происходит при снижении защитных сил организма, например переутомлении, отрицательных эмоциях и т. д. Именно в этих условиях безобидные до этого микробы, мирно обитающие в организме, переходят в наступление. По данным ВОЗ, от септицемии, вызванных условно-патогенной микрофлорой, умирает сейчас больше людей, чем от брюшного тифа, паратифов, дизентерии, коклюша, скарлатины и полиомиелита вместе взятых.
…В 1383 году небольшой германский город Вильснак охватило смятение. В местной церкви на гостиях (так у католиков называются лепешки для причастия) стали появляться зловещие красные пятна. Попытки смыть их водой ни к чему не приводили - пятна появлялись вновь и притом в большем количестве. Все непонятные явления в те далекие времена объясняли чаще всего колдовством. И священнослужители вильснакской церкви не замедлили найти подходящее объяснение происходящему. Вина за появление пятен была возложена на еретиков: это они-де с умыслом прокалывают гостии, которые начинают кровоточить. В пламени костров и от побоев разъяренной толпы погибли сотни безвинных жертв.
В средневековой Италии, где кроваво-красные пятнышки нередко появлялись на церковных тканях и хлебах, их расценивали как «капли крови господа». Однажды красные пятна возникли на кукурузной похлебке в доме одного крестьянина, а через день появились и на другой пище. По селению поползли тревожные слухи: все старались угадать, в чем согрешил хозяин дома, на которого обрушилось проклятие небес. Происхождением «кровавых» пятен заинтересовался местный врач. Дело оказалось не в проклятии небес. Причиной появления пятен были микроорганизмы. При окуривании помещения сернистым газом они погибали.
Бактерии Серрациа являются обычно обитателями воды или почвы. Однако в 60-х годах XX века выяснилось, что они не так уж безобидны. Теперь их относят к условно-патогенным микробам. Оказалось, что при определенных обстоятельствах серрации могут вызывать широкий спектр воспалительных заболеваний, поражая мочевые пути, кишечник, легкие, вызывать менингит, отит, особенно у ослабленных лиц.
Состав микрофлоры кишечника довольно разнообразен. У здорового человека представители кишечной микрофлоры обладают хорошо выраженным свойством угнетать развитие болезнетворных микроорганизмов. Следовательно, они выполняют защитную функцию. Но этим их полезные свойства не исчерпываются. Постоянные обитатели кишечника синтезируют ряд витаминов, особенно группы B, участвуют в расщеплении кишечных ферментов, обеспечивая тем самым возможность их обратного всасывания, - словом, выполняют ряд важных функций. В результате инфекционных болезней, нарушающих реактивность организма, и прежде всего кишечных инфекций, возникает дисбактериоз, то есть подавление естественной микрофлоры кишечника. Надо сказать, что дисбактериоз возникает иногда и в результате лечения - под влиянием антибиотиков, сульфаниламидов, иммунодепрессантов, лучевых воздействий. Не встречая сопротивления со стороны «аборигенов» - представителей нормальной микрофлоры, начинают интенсивно размножаться «чужаки» - микробы, обладающие высокой устойчивостью к антибиотикам и менее требовательные к условиям размножения. К группе этих «чужаков-агрессоров» относятся гноеродные микробы, в частности стафилококк, некоторые гнилостные бактерии, грибы рода Кандида и другие. Подавление молочнокислых бактерий сопровождается снижением кислотности среды, а это, в свою очередь, благоприятствует размножению гнилостных бактерий. Снижение числа кишечных палочек и бифидобактерий вызывает бурное развитие кокков, и в этих условиях кишечная палочка не только теряет антагонистические свойства и ферментативную активность, но может приобрести даже токсические свойства.
Дисфункция, то есть нарушение нормальной работы кишечника на фоне дисбактериоза внешне проявляется в виде хронических кишечных расстройств. И нередко люди, боясь госпитализации по подозрению в дизентерии, бесконтрольно принимают антибиотики, не подозревая, что тем самым лишь усугубляют нарушение работы кишечника. А лечение в этом случае заключается в нормализации биоценозов (т. е. естественно сложившихся сообществ микроорганизмов) с помощью специально созданных на этот случай препаратов. Вот почему по мере появления новых сильнодействующих лекарств врачи все более активно восстают против их бесконтрольного применения. Ведь многочисленные осложнения возникают, как правило, в результате самолечения или нечеткого выполнения указаний врача, особенно в тех случаях, когда больному кажется, что назначений слишком много, и он по собственному усмотрению отменяет то или иное лекарство.
Одной: из причин современного своеобразия инфекционной патологии является все более энергичное вмешательство медицинской науки и практики здравоохранения в инфекционный и эпидемический процессы. Это широкое применение методов вакцинации, особенно живыми агентами, пассивной иммунизации, массовое применение бактерицидных средств защиты и терапии, которое нередко приводит к аллергии, химио- и гормональных препаратов, бактериофагов, иммунодепрессантоз. Воздействие указанных агентов вызывает адаптационную экологическую изменчивость микроорганизмов и тем самым не только оказывает влияние на клинические проявления заболеваний, но и стимулирует выход на эпидемическую арену «новых» бактерий и вирусов. А это, в свою очередь, способствует в известной мере перестройке инфекционной патологии. Вытесняя или приглушая одни микробы, то есть воздействуя на издавна сложившиеся биоценозы, мы открываем дорогу другим микроорганизмам, Например, применение антибиотиков обусловило столь значительный подъем заболеваний, вызванных стафилококками, которые приобрели устойчивость к этим лекарствам, что вызываемые ими заболевания образно называют «чумой наших дней».
Уже с первых часов рождения ребенка в слизистых оболочках его носа и зева нередко поселяется золотистый стафилококк. А к моменту выписки из родильного дома число новорожденных, являющихся его носителями, составляет от 60 до 90 процентов. С возрастом, правда, их становится меньше, но у некоторых людей стафилококки «приживаются» достаточно прочно. Конечно, носительство это еще не заболевание, но его вполне можно уподобить заряженному ружью, которое в любой момент может выстрелить. Причин, которые могут сыграть роль пускового механизма, множество. В последнее время участились случаи заболевания новорожденных токсическим энтероколитом, пневмонией, конъюнктивитом и даже сепсисом. А мамы все чаще страдают от мастита.
Перечень «преступлений» стафилококка велик. Стафилококки - обитатели носоглотки - могут спровоцировать ангину, отит, синусит, поражения дыхательных путей, пневмонию, гнойные плевриты и абсцессы легких. Очень опасны стафилококковые поражения сердечно-сосудистой системы, крови, центральной нервной системы. Словом, перефразируя французскую поговорку «Шерше ла фам» («Ищите женщину»), при множестве различных заболеваний можно сказать: ищите стафилококк.
Вспышки стафилококковых инфекций бывают не только в родильных домах, но и в хирургических стационарах. Это может вызвать законное недоумение читателя - ведь ему на протяжении предшествующих глав усердно внушали, что инфекции возникают чаще всего там, где царит антисанитария. А кафельная белизна больничных стен ассоциируется у нас со стерильной чистотой. Но чистота в обыденном понимании и с точки зрения микробиолога - отнюдь не идентичное понятие. Кроме того, организм людей, попавших на больничную койку, ослаблен предшествующей болезнью, травмой, операционным вмешательством, родами, и это благоприятствует развитию инфекции. В результате жестокого отбора в борьбе за существование именно в медицинских стационарах появились штаммы стафилококков с множественной лекарственной устойчивостью. И бессильные против них антибиотики выступили уже в роли… их защитников, устраняя конкурирующие со стафилококками микроорганизмы.
Как же бороться с госпитальной инфекцией? Традиционный путь - санация носоглотки, по мнению многих врачей, заводил в еще больший тупик: прием антибиотиков увеличивал количество устойчивых стафилококков. Большинство антисептиков при длительном применении неблагоприятно влияли на слизистые оболочки, а при кратковременном - практически не помогали. Попробовали заселять слизистые носа слабовирулентными штаммами в надежде на то, что они вытеснят болезнетворную флору, но результат оказался обратным: безвредные стафилококки приобрели резко выраженные агрессивные свойства. Стало ясно, что лишь строгая изоляция больных, специфическое лечение и неуклонное соблюдение правил асептики и антисептики позволят снизить заболеваемость и прервать пути передачи внутрибольничной инфекции.
Понятия «микробы», «бактерии» в сознании многих людей прочно связаны со словом «болезнетворные». Однако это не так. Крохотные частички жизни участвуют почти во всех процессах созидания, сохранения биосферы. По мере проникновения в мир невидимок интерес ученых к ним не уменьшается, а возрастает.
Уже много лет главным экспериментальным материалом генетических исследований служат бактерии. Зто очень удобный объект, так как на глазах у исследователя за короткий срок проходит жизнь многих поколений. Генная инженерия позволяет давать микробным популяциям «поручения», не связанные с их естественными функциями. Например, индийский ученый Корана первым синтезировал ген дрожжей и ввел в кишечную палочку, превратив ее в миниатюрную фабрику по производству тирозиновой тРНК, закодированной в этом гене. Группе ученых из Калифорнийского университета удалось заставить бактериальную клетку вырабатывать гормон роста соматостатин.
Достигнутые успехи окрыляют энтузиастов науки, позволяя надеяться, что в недалеком будущем можно будет конструировать штаммы, полезные для медицины. Однако расширение работ в области генной инженерии может привести и к опасным последствиям. В естественную среду может проникнуть такой генетический материал, который вызовет непредвиденные эпидемиологические последствия. Реальность этих опасений достаточно велика. Об этом свидетельствует возникновение лекарственно устойчивых бактерий не только за счет бесконтрольного применения людьми больших доз антибиотиков, но и за счет включения их микродоз в корм животных.
Каковы механизмы этого явления? Оказалось, что у бактерий, ставших устойчивыми к лекарствам, генетическая информация передается по дополнительным каналам: через особые внехромосомные образования - плазмиды. Последние передаются от клетки к клетке с помощью конъюгации - полового процесса. Особенно быстро они распространяются после встречи с врагом, в данном случае - с лекарствами.
В 1983 году в двух американских штатах - Миннесоте и Южной Дакоте - прокатились вспышки пищевого отравления. Возбудителем болезни оказалась бактерия сальмонелла Нью-Порт. У всех пациентов были обнаружены штаммы бактерий, содержащие одни и те же плазмиды и вследствие этого устойчивые к действию таких сильных антибиотиков, как ампициллин, карбанициллин и тетрациклин. Оказалось, что в корм рогатому скоту на крупных животноводческих фермах добавляли тетрациклин. А за неделю до заболевания пострадавшие ели шницели, купленные в магазинах этих ферм. Источником устойчивых к антибиотикам сальмонелл явилась в этом случае пища.
Так, может быть, правы те, кто, сомневаясь в возможностях науки, считает, что любое вмешательство в естественные природные процессы приносит в конечном счете больше вреда, чем пользы? И что расплата за дары цивилизации порой превышает их ценность?
Сторонники патриархальной старины идеализируют прошлое, чрезмерно преувеличивают отрицательные последствия научно-технического прогресса, а его бесспорные достижения пытаются объяснить не объективными предпосылками, не творческой энергией человеческого разума, а выражением воли высших сил, всемогуществом бога. Однако отстаивать такой взгляд на мир богословам становится все труднее. Ведь именно научный анализ причинно-следственных связей помог человеку осмыслить множество эмпирических наблюдений, познать законы макро- и микромиров. И блестящим доказательством этого являются новые успехи советских ученых в борьбе с эпидемическими болезнями.
Микробы и вирусы хитры и коварны - они постоянно меняют свое «лицо». Это очень наглядно видно на примере самой распространенной болезни - гриппа. Не успеют создать действенную вакцину против одного штамма, как в наступление идет уже новый, против которого она бессильна. И все-таки оказалось, что можно перехитрить болезнь. Для этого понадобилось изменить сам принцип конструирования вакцины. Оказалось, что как бы ни изменялся вирус гриппа, крошечный участок его белковой оболочки всегда остается стабильным. Его-то и использовали сотрудники Института иммунологии Министерства здравоохранения СССР при создании вакцины, хотя сам по себе он не является иммуногеном. А чтобы заставить лимфоциты вырабатывать антитела, которые атакуют именно неизменную часть оболочки, понадобилось «пришить» ее к молекуле такого вещества, на которое лимфоциты активно реагируют. Новая универсальная вакцина проходит сейчас клинические испытания.
Современная служба эпиднадзора должна решить непростую задачу - правильно определить время надвигающейся опасности, территорию, на которой активизируется невидимый глазом враг, и коллектив риска. Затем наступает черед специальных иммунологических и бактериологических исследований. Дело в том, что просыпающиеся микробы оставляют следы задолго до появления заболеваний. С помощью так называемых молекулярных зондов можно установить, в каком именно состоянии находятся микробы и вирусы.
Разумеется, не все тайны природы уже разгаданы. Немало открытий еще ждут своего часа. Для победы над болезнями очень важно объединить усилия ученых разных стран. Наука должна служить человечеству.
Первоначальный смысл слова был связан с представлениями о нечистых духах, вызывающих грозы, вихри, вьюги и другие проявления разгула стихий. Со временем поветрием стали называть вспышки массовых заболеваний, предполагая, что именно ветер является их реальной физической причиной.
Попов Г. Русская народно-бытовая медицина. СПб., 1903, с. 137.
Асептика - меры профилактического характера, направленные на предотвращение попадания микроорганизмов в рану, полость тела при операциях, перевязках, лечебно-диагностических процедурах. Антисептика - лечебно-профилактические мероприятия, направленные на уничтожение микроорганизмов в ране али организме в целом.
Подробнее об этом см: Чижевский А. Л. Земное эхо солнечных бурь. М., 1976; Чижевский А. Л., Шишина Ю. Г. В ритме солнца. М., 1969; Ягодинский В. Н. Динамика эпидемического процесса. М., 1977.
Сегодня с помощью медицины можно излечиться практически от любой болезни. Но во времена Средневековья врачи были бессильными даже перед самыми невинными заболеваниями. В ту далекую эпоху эпидемии уносили десятки тысяч жизней (даже во время войны и голода погибало меньше людей). Не всегда причиной массовой смертности была известная всем чума, часто люди умирали от простых инфекций, таких как потница. В средневековой Англии смерть от этого заболевания была распространенным явлением.
Итак, потница, что это такое? В средневековой Англии от этой болезни массово умирали люди, но по факту это не такое уж и серьезное заболевание. Потница - это болезнь кожных покровов, что проявляется в виде дерматита из-за повышенного потоотделения. Высыпание представляет собой мелкие пузырьки красного цвета, что нередко сопровождаются отечностью. В целом это раздражение характерно для маленьких детей, хотя встречается и у взрослых, как это было в средневековой Англии. Потница обычно сопровождает сердечные заболевания, нарушения эндокринной системы, также может появиться в результате ожирения.
Такого рода высыпание возникает в результате нарушения испарения пота с поверхности кожи.
А вот причиной повышенного потоотделения могут стать такие недуги и условия, как:
Последний пункт, пожалуй, стал роковым для жителей средневековой Англии. Потница в то время появлялась из-за того, что люди длительное время ходили в мокрой от пота одежде или носили обувь, которая плохо контактировала с воздухом.
Впервые потница в средневековой Англии появилась в 1485 году. Эта эпидемия периодически вспыхивала на протяжении почти целого столетия. По странному стечению обстоятельство потница проявила себя, как только к власти пришел Генрих Тюдор. Не прошло еще двух недель с момента начала его правления, а странная эпидемия уже успела унести несколько тысяч жизней. Для династии Тюдоров это стало роковым знаком: стоило им занять правящую верхушку, как потница быстро распространилась по всей территории средневековой Англии.
«Без шансов на выздоровление» - именно такую характеристику можно дать болезни потницы в Средние века. Как только человек становился жертвой эпидемии, его автоматически считали мертвым. Конечно, предпринимались попытки лечения, но на то время они не приносили желаемых результатов.
Потница сопровождалась не только кожным дерматитом, ее неизменной спутницей всегда была лихорадка. В результате эту болезнь стали называть английской потливой горячкой, она возвращалась в Англию 5 раз, забирая с собой новые жизни.
Во времена правления Генриха VIII смерть от потливой горячки была страшной и мучительной. Среди населения даже ходили слухи, что пока правит династия Тюдоров, болезнь не покинет Англию. В 1528 году эпидемия вспыхнула с такой силой, что правителю пришлось распустить двор и выехать за пределы страны. Последняя пандемия в Англии датирована 1551 годом.
Как известно, в средневековой Европе больше половины населения вымерло от чумы, правда, ее причину уже давно нашли. Но что спровоцировало английскую потливую лихорадку, остается секретом даже сегодня. Ученым остается только строить предположения.
Больше всего от эпидемии пострадали где от болезни умерло больше половины населения. Каковы же причины болезни потницы в Англии в 16 веке? Это что-то такое неизведанное (как фатум или божественная кара) или же разновидность неизученного вируса? Пока ученые выдвигают только версии:
Ученые Средневековья считали, что английская потливая лихорадка появилась из-за сырого климата, манеры тепло одеваться в жаркое время года, землетрясений и положения планет. Конечно, большинство из этих предположений лишены логических оснований.
Бытует мнение, что потница в древней Англии - это болезнь, от которой нет спасения. Сегодня потницу не считают чем-то опасным, но в те далекие времена от нее мало кто спасался. Первые симптомы начинали проявляться сразу же после заражения. У больного начиналась сильная лихорадка, озноб и головокружение. Все это сопровождалось невыносимыми болями в шее, плечах, руках, ногах и голове. Спустя время у больного появлялась горячка, он начинал бредить, сердцебиение учащалось, и человека начинала мучить невыносимая жажда. В то же время у заболевшего прослеживалось обильное потоотделение.
В большинстве случаев сердце попросту не выдерживало такой нагрузки, но если зараженному потницей человеку удавалось выжить, то на его теле появлялась сыпь.
Сыпь, которая появлялась на теле во время потницы, была двух видов:
Опасным во время болезни было появление сонливости. Больному не давали уснуть, ведь если он провалится в сон, то больше не проснется. Если человек в течение суток оставался живым, то он мог пойти на поправку.
Лечение потницы в средневековой Англии представлялось возможным, правда, способ был далеким от медикаментозного. Врачи того времени настаивали на том, чтобы в помещении была умеренная и постоянная температура, больного нужно было одеть по погоде, ему не должно было быть холодно или жарко, только так человек мог увеличить свои шансы на выздоровление. Ошибочным было мнение, что нужно пропотеть - это только усугубляло состояние.
Стоит отметить, что против потницы не вырабатывался иммунитет, выздоровевший человек мог заболеть повторно и не один раз. В таком случае он был обречен - пораженная иммунная система уже не восстанавливалась.
Обычно эпидемия вспыхивала в теплое время года и поражала людей выборочно. Удивительным является тот факт, что в большинстве своем жертвами потницы были здоровые и крепкие люди из богатых семей. Крайне редко этим недугом страдали женщины, дети, старики и слабые мужчины. Если же их поражала эта болезнь, то они на удивление быстро и легко с ней справлялись.
Стоит отметить, что иностранцев и людей из низшего слоя населения болезнь обходила стороной, а вот знатные и пышущие здоровьем горожане угасали спустя несколько часов.
Шестеро олдерменов, три шерифа, два лорда, выходцы из королевской семьи, наследный принц Артур Уэльский, представители династии Тюдоров, любимый сын Генриха VIII и сыновья Чарльза Брэндона - все они стали жертвами потницы. Этот недуг застигал людей врасплох. Вот почему говорится, что в Средние века болезнь потницы - это практически неизлечимое заболевание. Никто не знал ни о причинах, ни о правильном лечении, ни о том, кто станет "жертвой" в следующий раз. Тот, кто еще вчера был полон сил, на следующий день мог оказаться мертвым. Даже сегодня эпидемия потницы оставила множество неразгаданных вопросов.
Французский философ Эмиль Литтре верно подметил:
Внезапно смертельная зараза выходит из неизвестной глубины и своим губительным дуновением срезает человеческие поколения, как жнец срезает колосья. Причины неизвестны, действие ужасно, распространение неизмеримо: ничто не может вызвать более сильной тревоги. Чудится, что смертность будет безгранична, опустошение будет бесконечно, и что вспыхнувший пожар прекратится только за недостатком пищи.
Последний раз эпидемия потницы появилась в мире в 1551 году. После о ней никто не слышал, она исчезла так же внезапно, как и появилась. А то, что мы сегодня называем потницей, кардинально отличается от того страшного недуга, который с маниакальным пристрастием охотился на здоровых и полных сил людей.
«Английский пот «, «потливая горячка «, «потливая лихорадка » — так называют самую загадочную болезнь 16 века , которая унесла немало жизней. Что думают о причинах ее возникновения современные ученые?
Чуму, от которой вымирало 60% населения средневековой Европы, называли «черной смертью». Возбудителя этой болезни, в конце концов, нашли, но так и не смогли обнаружить причину еще одного страшного заболевания – «потливой лихорадки».
Эту загадочную болезнь также называли «Английским потом», так как ее вспышки наблюдались, в основном, в Англии. Она не выкашивала, как чума, целые города и деревни, но боялись ее не меньше, так как заразившиеся люди умирали в течение 24 часов .
Заболевание начиналось с внезапной лихорадки, рвоты, сильных болей в шее, плечах и животе. Озноб сопровождался обильным потоотделением, слабостью, мучительной одышкой и учащенным пульсом. Человек «таял» на глазах, и вскоре наступала смерть.
Первая вспышка болезни была связана с переворотом, который в 1485 году устроил Генрих Тюдор против Ричарда III. Французские наемники Генриха в 1480 году участвовали в компании против Османской империи на Родосе, и оттуда могли принести болезнь в Англию. «Потливая горячка» неотступно следовала за Генрихом и за 6 недель убила в Лондоне 15 000 человек.
В 1528 году во время очередной вспышки умерли 2000 человек, а затем лихорадка перекочевала на кораблях в Германию. В Гамбурге в течение месяца погибло более тысячи человек, в Данциге – 3000, и вскоре болезнь стала распространяться вдоль Балтийского побережья. Это была самая большая эпидемия «потливой лихорадки», хотя в документах зафиксирована еще одна вспышка в 1551 году.
Средневековые врачи пытались понять причины болезни. Томас Форрестер в 1485 году и Джон Киз в 1552 году посвятили много времени изучению «английской потливой горячки», но так и не смогли выявить возбудителя.
В наше время некоторые исследователи склоняются к выводу, что смертельную болезнь мог вызывать хантавирус . Он передается мышами-полевками и крысами, которые сами не болеют, но заражают людей. Заражение происходит через вдыхание испарений от мочи или фекалий грызунов. Единственный случай передачи хантавируса от человека к человеку зафиксирован в Аргентине в 1996 году.
Симптомы «английского пота» похожи на хантавирусный легочный синдром – тяжелое заболевание, которое практически не лечится. Вспышки легочного синдрома происходят и в наше время: в США в 1993 году погибли 10 человек, летом 2012 года заболели несколько посетителей Национального парка в Калифорнии (трое из них умерли).
Если предположить, что хантавирус является главным виновником «потливой лихорадки» и попал в Евразию из Америки, то возникает резонный вопрос: как объяснить то, что эпидемия «английского пота» началась за несколько лет до открытия Нового Света? К тому же, европейский тип хантавируса вызывает геморрагическую лихорадку с почечным синдромом, при которой нет чрезмерного потоотделения. Ученые думают, что могло произойти слияние двух вирусов, в результате чего легочный синдром стал сопровождаться потливостью.
Микробиолог Эдуард Мак-Свиэган считает, что потенциальным виновником «потливой лихорадки» является возбудитель сибирской язвы . У жертв биотерроризма в 2001 году наблюдались весьма похожие симптомы – внезапное обильное потоотделение и сильная усталость.
В зависимости от того, каким образом споры бактерий сибирской язвы попадают от животных к человеку, развивается определенная форма заболевания :
Возможно, доктор Джон Киз в 1551 году наблюдал только легочную или кишечную форму сибирской язвы, а Форрестер в 1485 году столкнулся с кожной формой, так как видел черные пятна на теле некоторых пострадавших людей.
Мак-Свиэган считает, что спорами сибирской язвы заражались при обработке шерсти животных, и если провести эксгумацию тел погибших, вполне вероятно, что эти споры будут найдены.
Многих ученых заинтересовал тот факт, что первые вспышки «потливой горячки» совпали по времени с началом периода похолодания, вызванного серией вулканических извержений в Индонезии. Исследователь
Пол Хейман обнаружил, что болезнь распространялась в годы наводнений, а также в периоды резкого увеличения численности грызунов. Вероятно, эпидемии возникали в результате стечения многих обстоятельств.
После вспышки в 1551 году «английская потливая горячка» бесследно исчезла . Трудно сказать, можем ли мы сегодня столкнуться с этой болезнью. В мире регулярно появляются неизвестные вирусы, поэтому исключать такую возможность нельзя.
